Вечный странник

В фате развенчанной надежды,
Кленовым листопадом, прикрывая наготу
Усталый образ, не манящий, так, как прежде,
Но верой обличенный в красоту,
Идет...
Ступая осторожно, тихо, стараясь тенью не задеть толпу
Умиротворением сверкая...,
Хоть на мгновенье, но заточает в плен свою тоску.
Верой в душе ее родник струится,
Пускай вода криничная студено- холодна,
Но странник, чья дорога в половину жизни,
Воды испив, почувствует, что на душе снова ВЕСНА!

В рассветной тихой синеве
Ступени вдруг открылись мне.
Они позвали вверх шагать,
Себя в процессе узнавать.

Ступенька боли, для чего?
Ступень обиды – на кого?
Ступеньки страхов в пустоту,
Ступени гнева в черноту.

По ним шагала я с трудом,
И крут, и скользок был подъем.
Не раз соскальзывала вниз,
Себе шептала: «Поднимись!»

Они растаяли вдали,
Ушли и стерлись все следы.

Но звал подъем меня вперед.
Ступень надежд уже зовет.
Ступенька веры и любви,
Познаний в странствиях...

.
Тысяча шагов неторопливых
По святой Канавке. Утро тихое…
Льётся благодатью монастырской
Перламутра небо… Диво дивное.
.
Богородицы удел четвёртый
На Руси в сторонушке Саровской.
Преподобного отца пророчество:
Благодать святая не прервётся.
.
Пояском измерила Царица
Ту Канавку – до небес высОка;
От антихриста стена, защита;
Ежедневно ходит Дева тропкой.
.
Сердцем верую, что Матерь Божия
Не оставит нас своей заботою.
Беды и печали, мысли скорбные
Упокоит по молитве...

А где-то притаился рай. Твой собственный.
В котором бы тебя не мучили вопросами:
Где был и почему пришел без мамонта,
Убежище твоё, надежно странное.

Там ждут всегда нас пироги с горячим чайником,
И теплым супом для уставших странников.
И просто ждут, и верят, и надеются,
Что в том раю нам доведется встретиться.

И может быть, там нет фонтанов с птицами,
Там рады журавлям в паре с синицами.
И просто рады, что ты вспомнил и вошел в тот край.
В котором ждёт тебя и притаился личный...

Пришла пора и нам прощаться.
И не проси меня остаться.
Я не позволю быть с собой таким.
И жизнь так разрушать другим,
Себе уж не позволю я.
Прошу я, милый, отпусти меня.
Лишь раз слезами дай умыться.
Не омрачу твою я жизнь.
В тепле твоём хотела я укрыться,
Но не могу просить тебя я быть другим.
Ведь, ты же ,не один.
А я, а я одна…
Ночами бессонными всегда.
И утро начинаю я со слез,
И ночь оканчивается также.
Не мой ты странник, не моих ты грёз,
Не мой предел мечтаний.
Живи...

Обнимает шустрый ветер
Лёгким воздухом девчонку.
Он давно её приметил.
Подлетел, взъерошил чёлку.

И, представившись Аргестом,
Сразу нежно чмокнул в шейку.
Парень дикий. Не из местных.
Сдул весь мусор со скамейки

И толкает к ней красотку
Очень мягко, но без спроса,
Гладит спереди колготки,
Шевелит легонько косы.

А она не отвечает
На его шальную ласку.
Неприступная такая.
Морщит нос, отводит глазки.

Потерял Аргест терпенье,
Разозлился, поднял юбку...
И закончилось общенье...

Хорошо сказал Путин за праздник Единства…
Чтобы не было в России больше бесчинства!
Напомнил об истоках данного праздника,
Тех далёких лет в России сильного странника.

Когда народ объединившись в ополчение…
Своим патриотическим тогда стремлением!
Избавился от захватчиков и предателей
И неугодных в те годы на Руси обывателей.

Восстановили в России сильную власть!
Которая не давала грабить и в ней красть…
Свой народ русский в России кормить!
Ничего из страны заграницу не вывозить...

В пустыне пламенной сирокко
Песчинки мне вонзал в глаза,
Я странствовал по воле рока,
Не смея главного сказать.

Я петь хотел, сухие губы
Невольно предали меня.
И смолкли ангельские трубы
В жестоком хаосе огня.

Но вот оазис я заметил,
Венчавший скалы в вышине.
Он зелен, влажен был и светел,
Но не подняться было мне.

Я приготовился бессилье
Уже назвать своей виной,
Но вдруг почувствовал, что крылья
Раскрылись за моей спиной.

Я воспарил! Я взмыл над бездной!
Увидел горные...

Как тяжко дышится... вокруг гудят ШтормА...
И, кажется, не хватит сил для вздоха.
Да, Господи! Я выбрала сама
Свой долгий путь среди черто-полоха.

ВетрА бушуют... Что с тобой, Земля?..
Ответы, впрочем, проживаю плотью.
В душе они куда сильней болят.
Я, как Атлант, мечтаю о Свободе...

Но понимаю, не окончен бой.
Себе я не позволю с поля брани
Уйти тайком, не разделив с тобой,
Всё то, что так порою сердце ранит.

Держись, Малышка. Глазоньки утри.
Недолго мраку управлять тобою...

Когда исчезнет к жизни интерес,
В ней счастье станет просто слова звуком.
К Земле придавит, дней прожитых вес,
Усталость плоти, верх возьмёт над духом.

И станет жизнь инерцией движения,
Быть для него, мотором прекратив.
Исчезнет мысли, дерзость и горение,
Я стану жить, лишь потому что жив.

Став холодней, не превратившись в труса,
Оставлю просто, храбрость молодым.
Забуду боль, распятого Исуса,
И жить начну, желанием своим.

Во мне уснёт бунтарь, поэт и странник,
Я ровно думать...