Вечный спектакль

Если вырвать эмоции с корнем из сердца,
То останется тело – сосуд без воды,
Дом без мебели с настежь открытою дверцей,
Где живёт кто угодно, но только не ты.
И сочувствия слёз не прольётся ни капли.
Без пожара в душе превращаешься в ноль.
Раньше срока окончатся акты в спектакле,
Где актёром на сцене не сыграна роль.


2005 г.

Рампы свет потускнел,
Что стоишь, лицедей?
Что сказать ты хотел?
– Зал был полон судей.

Был придирчиво тих:
На виду каждый жест.
И пульсировал стих
От запястья окрест,
Отражался от лиц,
Возвращался и гас.
Ты играла свой блиц
Переменчивых глаз.
Голос твой голубел,
Круг движений был крут.
Я любил, я хотел
Быть любимым, но кнут
Режиссёра свистал,
Загоняя в сюжет.
Роем реплик блистал,
Сценарист из манжет,
Как факир, доставал
Журавлей и синиц.
Расплывался...

Рождённый по любви, (о, как любовь щедра!),
Что взял ты для себя от самых близких предков?
Природа-мать свой шанс создать упустит редко.
Тут вдохновенье льёт её как из ведра.

В спектакле новом кем задуман ею ты?
Что за сюжет она тебе насочиняла,
Когда в полночный час лицо Земли меняла,
Нарисовав на нём нечёткие черты.

Рождённый по любви, иди и не робей -
Развязывать узлы и разгребать сугробы
И Мир свой защити от зависти и злобы.
Такая в жизни роль предложена тебе.

Танцую под музыку своего последнего, траурного марша.
Стреляться? Пора! Честь обязывает. А, вдруг, поздно!
Мой дьявол орёт: « Стреляться! Стреляться!» - Как страшно!
Но, мой телефонный плеер, включившись внезапно, одиозно,
Кричит – «Сейчас начнётся Ураган, экономь патроны, измученный!
Мгновение поможет! Мгновение, кому – то и, ты, может, служишь?»
Язык, привыкший говорить неправду, кровоточит, прокушенный,
Губы шепчут – остановись!!! Хватит говорить ложь мне! Правду, можешь?
Но, поздно...

Выключаю телефоны,
Тусклый свет, лист и перо...
Лишь слышны за стенкой стоны:
Он приходит к ней давно.

И она ему так рада,
Что, забыв закрыть балкон,
Прям с порога обнимает,
Издавая страстный стон.

И, конечно, понимая,
Что сегодня не усну,
Наливаю чашку чая -
Я с комфортом подожду.

Там, в столь маленькой квартирке,
Начинается спектакль.
Жаль, что нету в стенке дырки...
Ладно, будем слушать так.

Час прошел. Кровать играет
Предназначенную роль.
Подоконник точно знает...

Старый кукольник молча сидел в мастерской
И устало глядел в темноту.
Наполнялась душа его грустью,тоской.
Стал не нужен он никому.
Его куклы пылились без дела в углу,
Спутав нити и смех растеряв.
Не играли спектаклей уже никому,
Отказались от них ,не поняв
Не поняв,что они смысл давали ему,
Когда он их творил в тишине.
А теперь стал не нужен вдруг никому...
Только может быть мне и тебе.

Ты думаешь, что все тебе дозволено,
И в жизнь играть легко, изображая -
Что проживаешь, что тебе отпущено
Как все другие - глаз не поднимая.

Но ты иной и наблюдаешь трения
Реальности с игрой фальшивой.
Изображая жертвы преступления,
Реальность подменяешь живо.

Ты примеряешь роли всё предметные,
Без чувств и без эмоций – просто трупы.
Ты будто декорации нелепые
Для съемочной и милицейской группы.

И смотришь ты на сцену с декорации,
Статично наблюдя копошенье,
Тех, выводимых...

Мы рождены актерами по жизни,
Даны нам роли, только каждому своя,
Обречены играть мы от рождения до тризны
Стремясь познать Святые Тайны Бытия.

А жизнь игра, игра без проб и правил,
Но есть Закон и Он один для всех,
Прощать, Любить и в сердце Бога славить –
Не проклинать - ведь это смертный грех.

Здесь нет антракта, нет здесь и суфлёра,
Здесь режиссером каждый сам себе,
Спектакль Жизни Богом дан, как школа,
Чтоб каждый понял, кто он на Земле.

Наш бенефис останется загадкой...

Воспоминания в утиль
Не сдашь, не бросишь их на полке:
На самолетике в Эртиль
Мы прилетали... На двухколке

В Красноармейский вез нас дед,
Петр Николаич Остроухов.
В поселке том на белый свет
Я и пришла... Часок потпрукав,

И «дарвалдаями» звеня –
(Степь открывалась панорамой) --
Дед-конюх привозил меня
Торжественно в поселок с мамой.

Поселок наш не знаменит.
Эртиль известней ненамного.
Здесь «графский» сахзавод стоит,
А из Воронежа дорога

В усадьбу графа – двести верст...

Я хочу причинить тебе новую боль...
Обвивать твое имя своими устами...
Но не смею играть снова главную роль
В спектакле, бездарно проваленном нами.

Где могла бы мечтой моей юности стать,
Но кому то реальностью серою стала.
Ты умела шедевры без масла писать
И обманы искустно кроить без ликала.