Вечность беспечна

Яков Есепкин

Палимпсесты

Бальзамины

Девятый фрагмент

Привидения замков пустых
Нам волшебную ночь обещают,
Пышен хором емин золотых,
Нег картены альковниц смущают.

Сколь чудесны ваяния тьмы,
Как еще и царевны беспечны,
Их плененны аурностью мы,
В тонких фижмах юнетки всемлечны.

Ах, восстой и следи, цвет ночной
С локнов злых герцогинь совлечется,
И под миррой свечниц ледяной
Кровь на раменах дев запечется.

Двадцать седьмой фрагмент

Млечный август горит, исполать...

В пространстве вечности
Псевдо- идиллия.

Все там в беспечности -
Без изобилия.

Стал, словно смешанный,
Мир скоротечности.

Давно поверженный
Врагом, с поспешностью.

Все это видится,
Увы, последствию.

В портале нежности,
Все терпит бедствие.


Утратив вежливость
Уйдет, смиренное,

В пространство вечности
В страну нетленную.

Порок Исус нам завещал
Любить людей, любить,
А Ницше нам открыл глаза
Кто слаб того давить

Не нужен благодетель нам
Мы сами путь найдём
Лиш декаденс"ес и дурак
Пойдёт его путём

Погрязнет в слабости своей
Моля прощенье, раб
Но искупить греховность дней
Не сможет, ведь он слаб!

Познатель истины, в пути
Найдёт лиш прах камней
Где истина? И как найти
звезду мечты своей?!

Мечта, мечта?! Бредовый сон
Проснись, найди свой путь
Молчит угрюмый небосклон
Лиш тяжко ноет грудь...

Меня не было вечность,
Меня вечность не будет.
И былую беспечность
Моя плоть позабудет.
Быть хотелось бессмертным,
Но едва ли им стану:
Со страданьем безмерным
Я однажды увяну.
Стану прахом, землей,
Жгучим соком березы,
Хладнокровной змеей
Обовью ствол мимозы.
Или солнечным светом
Вмиг прольюсь на долины,
Что снегами одеты,
Да на ветви рябины.
Буду утренней песней
Пробудившейся птицы,
От чьих трелей прелестней
Людям сны будут сниться.
Иль сольюсь, может, с воем
Одинокого...

Из тайн выглядывает Вечность

завуалированной Дамой,

купается в витках беспечность,

отрезана изящной рамой,

следит бесстрастно за твореньем,

что занято ненужным делом, -

черпая в муках наслажденье

и восхищаясь бренным телом.

Уроков время истощилось

в упрямом беге "понарошку".

Творенью что-то, вновь, приснилось -

в туманной дали ловит мошку,

крючками Ветер поддевает,

грядущий день, ввергая в тину,

а Дама-Вечность созерцает

и не мешает падать сыну...

Тонкое лицо императрицы,
золотая роза на груди,
брови как встревоженные птицы
крыльями взмахнули впереди,
и мелькают то леса, то скалы,
и встают из полуночной тьмы
Соловки, лубянские подвалы,
ледяные склепы Колымы,
бьются кони, плачут чьи-то дети,
тени, тени рвутся наяву,
офицеров, сваленных в подклети,
девушек, распластанных во рву,
рвется прах с заброшенных погостов,
комом к горлу подступает прах,
ледяная лапа холокоста
на Ее заснеженных полях,

но летит!
летит по белу свету...

Мы хотим Бесконечности,
И страшимся принять.
Мы купаемся в Вечности,
Опасаясь объять.
Ходим тропкой исхоженной,
Называя - бульвар,
На себя не похожие,
Жизнь, сменяв на товар.
Потеряли начальный знак,
Заигравшись в пути,
Под прицелом чужих атак,
Что толкали – Крути!..
Поворачивай колесо,
Не стоять, ни дышать…
Раскачалась судьба весов,
Чашам падать, черпать…
То за светом ныряем в грязь,
То за тьмой в небеса,
Пестротой покорила вязь,
Косит, пёстрых, коса…
Устремились к...

Ты для меня теперь явилась
Любимой, Музой и Сестрой -
О, сколько душ соединилось
В твоем лице, в тебе одной!

Веленью Божьему подвластна,
Всегда любить обречена,
Ты утонченна и прекрасна,
Как византийская княжна.

В тебе заложена троичность,
И тут уж как ни посмотри,
Хотя одна ты только личность,
Но для меня ты - целых три.

Когда твой взгляд, умен и тонок,
Улыбкой нежной просветлен,
Я весь ликую, как ребенок,
Я трижды счастлив и влюблен.

Я становлюсь, с тобой...

Покрытый снегом старый город
Вверяет в вечность старину,
Руинов древних тихий шепот
Покажет жизни глубину.

На серых стенах старых хижин
Осколки быта сохранены,
А потомков уж давно не видно,
Их силы ветра унесли.

На улицах гуляет вечность,
Культурных памятников сны,
И наша детская беспечность
внимает зову старины.

Я встану за тебя горой
каменной, неприступной и непроходимой
и ты умрешь только вместе со мной,
погибнешь только на моих костях,
моя вторая половина.

Пусть все обломятся об мой кулак,
Все рухнут пылью, лягут прахом, вдрызг разбившись
о мою броню, величественную стену.
Все пеплом поосыпятся, пойдут ко дну,
под натиском огня, напором водопада горного,
гремящего от радости первой победы.

Все злые ветры завершат свой долгий путь, уснув в тени моей скалы,
И ты уснёшь спокойно под...