Вечерняя прохлада

Сегодня мне приснилось море
И яркий красочный закат
Играли волны на просторе,
Устроив праздничный парад..

Парад был ярок и красив
В лучах вечернего заката,
Струился красок перелив,
Зовущий за собой куда-то.

А море тёплое,родное,
Тихонько песню напевало
И вечер тихо в золотое
Легонько кутал покрывало.

Тыквенный пирог.
Книга на столе.
Вечерняя молитва.

И будем слушать соловья,
В вечерней тишине,
А,может, в дальние края
Пойдем мы по заре...

Взбешённый листопадом, призрак
Заката утопает в речном иле;
Я собираю нежный яд с вечерних листьев,
Где каплю грусти сердце обронило.

Смочив разлуку виноградной гроздью,
Пустую воду встреч – до дна, запоем;
Домашний свет на занавесках вышьет осень,
И старый плед забвением укроет.

Эфирным маслом пятна по бумаге
Сырого воздуха – набросок незнакомки;
Бледнеет тополь в густоте оконной влаги,
И месяц точит раму острой кромкой.

Под сводами набухших чёрных кровель
Ютится светлячком...

Вот не задался день!… мы ссоримся с тобой
То будто хрыч с каргой.
То словно Зевс и Гера.
И в небесах – раздрай.
И на земле – разбой.
И у соседей враз проводка погорела.


Вот не задался день!… мы сотни лет кричим,
на перекресток встав…
на горло встав ретиво…
И Господа в себе
безбожно сволочим.
И валимся в постель –
объевшись седативов…


На сотни миль вокруг
закатная межа
распахана в боях. И мы молчим устало.
Ну, не задался день! И мечется душа…
И только вас еще
нам...

Как бесконечность тишины – эти глаза;
Как терпкость вин осенних – эти губы;
Как воздух синей горной дымки –
слиянье глаз и уст;
И мы стоим на перекрёстке горизонта.
Как вишни плод – вечерний свет сердец;
Как чешуя реки – скользит в ладонях небо;
Как серебристый мотылёк – глоток дождя;
И мы идём навстречу снегу,
без оглядки…

У разведённого костра вечерних облаков –
твоя ладонь;
У догорающей листвы сентябрьских дорог –
моя рука;
Мрак неразгаданной луны на дне окна –
рука в руке;
Туман, уснувший на ветвях – ладонь в ладони.
На слух – иль стон, иль тишина – всё облака;
Навзрыд – надежда, или боль – всё листопад;
Окно погаснет в ту же ночь – в руке свеча;
Свеча истлеет, как туман – в ладонях свет.
У ночи спящего костра, в золе листвы –
ты пишешь, язычком свечи, гаданья по руке.

Вновь осень пришла, на
пороге зимы
В цветное весь лес
разодетый
Дарил первозданность
осенней поры,
Закаты дарил и
рассветы.
Деревья сменили
зелёный наряд
На яркие платья
надежды.
Смотри, как прекрасно
кострами горят
Леса ослепительно
нежно.
Есть в осени грусть,
Есть в осени страсть
И этот дурман, что
утрами
Тебе предлагает сгореть
и пропасть,
Вернувшись на землю
лишь снами.
Казалось волшебник
природа сама
Рисует пронзительно-
просто.
Желтеющий лес, на
пороге зима...

Над Венецией вечер лиловый…
В Гранд-канале течет аметист…
И бликует случайное слово
итальянскими буквами —
в лист.


И скользит по воде Vaporetto…
И в трамвайный облупленный бок
бьются волны…
и будят поэта!…
в обветшалом туристе любом…


И как центр лучистого мрака,
мириадами пятен дрожа,
накреняется площадь Сан-Марко
мокрым краешком
в наши глаза…


И на спинах седых и вечерних
львы несут нас в чертог Короля.
Комэ си кьяма? Салвэ… Пьячере!

Дорогая, очнись… это...

Паломничество в Дрезден.
Пронзает взгляд – как отдалённый ветер
с вечерней плёнки моря –
царица неба в человеческом обличьи,
стоящая на пыли облаков,
босая, в сонме ангельского хора,
заполнившего неба полотно,
в естественной близи и неприступно,
благоговейно, нежно, и подобно
поэзии, будто сама душа
и родниковое дыханье живописца,
будто сама его печаль в её лице,
держащая младенца, как крестьянка,
в плаще из голубиной, мягкой ткани,
объявшая глубокое пространство,
как вещий...