Вдыхая смерть цветка

Смертью напитана стрела
Прозрачным чистым ядом
Стремилась к цели
Вся дрожа
И с каждым мигом
И с каждым шагом
Все росли, росли ее глаза
И вот свершилось
Стрела – вонзилась
Ура!
Цель вздрогнула и - умерла
Стрела захохотала
Как я рада
Я победила
Оглянулась
Охнула и умерла

Смерть как сингулярность или рождение, спи-
сок, чёрных и белых дыр, (словарь), а он раз-
ложил клавир, орган гудел, жал на педали, да-
вил на клавиши, как мы устали жить перехо-
дить улицы, площади, бояться замкнутых про-
странств, менять направления пути, остава-
ясь на месте, (хоть тресни, не могли сделать и
шага), идти, бежали, замедляли ход, ускоряли,
(смотрели в окно на снег, искрящийся на солнце,
днём, листья тополя под фонарём, ночью, летом),
Бах, под запретом? или разрешён...

Жизнь тусуется,
Смерть плюсуется,
Смотрит с улицы
В детский сад:

«Все вы, лапочки,
В белых тапочках.
Все вы, умницы,
На весах».

Вычесть разницу
День останется,
Год оглянется:
Сколько нас?

Тех, которые
Там за шторами
Словно дразнятся
В тихий час?

Но не слышно их,
И не лишнее
Блюдце с мишками
Стыло днём.

Окаянные,
Мы вас манкой же
Да с кишмишем и
Помянём

Давай шагнём за горизонт,
Иди ты первый, я с тобою,
Нам кажется далёким он,
Наполнен густо темнотою.

Что там за гранью смерти, а?
Коль жить в Раю или при троне,
А может лучше им в Аду?
Кипит смола в том пантеоне.

Коль мазохизм вас одолел,
То вам в Аду станет кайфово,
Но коль садизмом овладел,
Служить тебе в Раю сурово.

Не будет в вечности конца,
Не вечна также бесконечность,
Есть цикл и завтра как вчера,
У чёрта за чертой есть свой очечник.

Зачем нам камни делать хлебом
Иль смело прыгать с высоты,
Когда Господь доказал Телом,
Что смерть боится правоты!

Очнитесь, ребята!
Господь призывает спасаться от ада.
Туда упади, нет оттуда возврата.
А немного и надо,
Лишь последуй за Ним –
И Небо в награду!

Увидев смерть, не понаслышке с ней перемирье заключив,

Ты принимаешь «кошки – мышки» и прочих игр смешной мотив:

Бесславных и кровавых дебрей, победных маршей суету.

И безконечность изменений, и полной смысла пустоту.

© Copyright: Надежда Мунцева, 2019
Свидетельство о публикации №119020710842

Я вижу свет в конце тоннеля
Лечу, лечу в даль,
Ни в бога, ни в кого не верю,
Наверно зря, наверно жаль. 

Картинки из прошлого,
Вся боль, любовь, улыбки и слезы,
Мелькают образы и мысли,
Как будто бы чужие грёзы. 

Как будто бы, то - жизнь иная,
Жила лишь только часть меня,
Сейчас, все это понимая,
Принял реальность бытия. 

Сознание схлопнулось в моменте,
Исчезло все, лишь свет вокруг,
Я будто мышь в эксперименте,
А может это просто глюк? 

Какой-то голос слышу...

Барабанщик страшно худой,
В лице чрезвычайная кротость,
Глазницы – провалы, жилет алый,
Зубы как свечные огарки,
Неутомимый, понятно же,
Кто задаёт ритм, и что – все перед ним.
.
Демиург пианист...
Саксофон разливает блаженство,
Контрабас подставляет бокалы.
За донышко взял горизонт
Барабанщик в алом
И покачивает.
.
Смычок басом
Выпевает согласные.
Барабаны удостоверяют.
Рокот дробится, набирая стократную силу.
Гулкое соло в горле перекатывает валуны.
Все перед ним равны...

Ты был злодей, ты был король.
Но, не хватает нам порой—
Твоих наивных глаз.
Имел над зрителем ты власть.
Но жизнь твоя оборвалась.
Настал прощальный час.

Один на сцене—главный Шут.
Со смерти пусть года пройдут—
Всё бренно на земле.
Ты не уйдёшь навек в туман.
Кумиром будешь вечно нам.
Мы помним о тебе.

Споём не раз про соловьёв.
И не пройдёт вся та любовь,
Жизнь малая шута.
Как много лет—для нас Горшок.
Покинул нас—большущий шок,
Ты с нами навсегда.

Смерть от чумы в непрерывном затворе.
Ненастоящий край и подделка под море.
По городу пасётся чья-то скотина,
и не хватает солнечного витамина.

Торговые центры полны товаров,
а будни полны привычных кошмаров.
Желудки и совести идеально чисты -
только сердца пусты.

Следует утолить трансцендентную жажду:
ведь солнце качнётся и погаснет однажды.
Жизнь убивает от начала и до конца
и стирает гримасу улыбки с лица.

Думали - в пещере будет лучше,
но всё опрокинул его...