Вдвое

Оленя пристыдил телок:
«Собак ты больше вдвое…
Да и довериться бы смог –
Своим рогам тем боле!»
.

На что олень ответил так:
«Хоть сам об этом знаю,
Но вспомнить, слыша лай собак,
Никак не успеваю!»

………………………………………………

Не стоило оленя хаять…
Оленю проще убежать.
Олени не умеют лаять –
На лай собачий отвечать!

Машины — не было и нет!
О ней мечтал он много лет…
Машины — не было и нет.
Тут, как назло — купил сосед…

С тех пор мечтатель сам не свой,
Как в песне — «…потерял покой…»
......................................................................
Завидуя чужим успехам — вдвое

Лишаешь сам себя покоя…

Так глупая жена следит за мужем,

Но умная же — за собою!

Ну, что? На бывшую не смотришь?
Все возлияния забыл?
И даже слов ей не находишь…
И кем себя ты возомнил?
Кумир… Но знаешь ли, что стоишь?
Но знаешь ли ты – от Кого?
Кого своим талантом поишь?
Все – тлен. Без Бога – все ничто.
Власть, деньги, слава, предпочтенья,
Успехи и сама толпа,
Внимающая в удивленье –
Во всем – лишь Божия Рука…
Ну, в чем, скажи, твоя заслуга?
И от тебя ль твои плоды…
За что предал былого друга?
Сказав ей горькое: Уйди!
И растоптал, Билан, все чувства…
По...

Как помочь тебе не знаю,
Друг мой лучший, дорогой.
В тебе боль обиды злая,
Мир жестоким был с тобой.

Друг мой Сашка, ты же сильный,
Был всегда всех бед сильней.
Станет в прошлом беда былью,
Водку горькую не пей.

Ты как брат мне, жизнь мне спас,
Встал меж мною и бедой.
И сейчас в твой трудный час,
Раздели печаль со мной.

На двоих груз, легче вдвое,
Ну а водка — не спасёт.
Жизнь не кончилась — плохое,
Всё когда-нибудь пройдёт.

Сашка друг, не замыкайся,
Разреши тебе помочь...

Указ Нептуна так гласил:
Чего бы, кто бы ни просил --
Принять условие такое:
Быть у соседа -- боле вдвое !..
И строго-настрого для рыбки,
(Уж, коль Владыкой решено) --
Чтоб исполняла без ошибки,
Желание – всего одно!..

Бедняк, закинув невод в море…
(А дале повесть – сказ уж был),
Себе, на радость ли, на горе,
Соседа вспомнив, попросил:

«Кабы условие менялось,
Здоровье бы себе вернул...
Одно желанье ведь осталось…
Но для соседа – чересчур!
Чего желать, пожалуй...

Давай, Господь, выпьем чаю?…

Похоже, я обнулился.
До крови в глазах – накричался.
До скрипа в плечах – нарулился.


Морскую китовую милю
не раз пропахал – да с вельбота!…

Навязывал волюшку миру.
А миру нужна была – Воля.


А миру нужна была радость:
в стозвонах
литых
колокольных!

А я бил гарпунным снарядом
по другу,
по жизни,
по волнам…


Я верил, что так будет лучше.
За мною: и право, и сила!

И в болью накачанной туше
я видел лишь план
в тоннах жира...

Летели гуси высоко.
Их было ровно восемь.
На юг летели, далеко, -
У нас настала осень,
И даже выпал первый снег,
Тропинки укрывая...
Кричали гуси – звали всех
С собою, улетая.
И вскоре вдвое больше птиц
Над лесом их догнали,
У самых же его границ –
Одна восьмая стаи.
За нею третья часть... потом
Ещё одна вторая...
И вот уж скрылась за холмом
Гусиная вся стая.
Никак мне птиц не сосчитать –
Сбиваюсь то и дело,
А так хотелось бы узнать
Их сколько там летело?

Когда безмерно одинок,
Не думай, что Судьба ликует,
Пора переступить порог,
Познать, откуда ветер дует…
Сам Бог решил уединить,
Отвлечься от чужих желаний,
Дал одиночество, как плеть,
Заставил быть вне прежних правил.
Бог Отнял суету сует
И отодвинул мир пристрастий,
Смотри в себя. Там – Божий Свет,
Там путь, земному неподвластный.
Бог отобрал, чтоб больше дать,
К чему тебе многоголосье?
Лишь одиночества печать –
Успех на золотом подносе.
Сам Бог отметил, Сам повел,
Сам вызволил...

Он был жалок, убог, печален.

Часто кашлял и шмыгал носом.

"Дурачок" — ему вслед шептали

Все подряд, и глядели косо.

Делал вид, что не обижался,

Был приветлив, учтив, радушен.

Притворялся, и улыбался,

Пропуская смешки сквозь уши.

"Смейтесь! — мыслил. — Смотрите сверху!

Я вас выше! Уж я-то знаю!

Ваш удел — мерить вашей меркой!

И за это я вас прощаю!"

Он бродил, незаметной мышкой,

В переулках, где меньше шума,

Спрятан в серенькое пальтишко,

Весь утоплен...

Столько выпало звезд из горсти!…
вон цветок… вон карета… вон череп…

Здесь умом — ничего не постичь.
Только сердцу позволят
вечерить…


Я вечерю. Я снова не сплю,
в печь-голландку подбросив
дровишек…

Я вас снова безумно люблю…
И безмерно — всех вас ненавижу…


С края полной луны
черный лист
на октябрьский валится дворик…

Встретишь горе: усердно молись.
Счастье встретишь — молись жестче вдвое…


Городское уходит окно
в смесь озона, криптона и серы…

Ты в окне...