Вдоль по питерской

1 Серая лента скоростной магистрали
Всю ночь за рулем и глаза уж устали
Вдоль белой разметки едет домой
Трудяга водитель закончивший бой
А дома его заждалась и жена
И с гостинцами ждут детишки отца

Пр: По пыльным дорогам километры мотали
Шоферов всегда в дальний бой отправляли
И в зной в непогоду на трассе всегда
Дальнобойщики груз везли в города

2 В крутых поворотах тормоза выручали
А если сломался коллеги спасали
От базы до базы доставленный груз
Везли словно партию хрупких...

Глаз не радует природа,
скука в это время года.
За окошком красок нет,
нет палитры, пропал цвет.

Вдруг добавилось белил,
снег на сутки зарядил.
Тут же стало веселее,
разогрелись батареи.

И насыпал в три наката
белый снег, как будто вата.
Он скрипит под сапогом,
засыпает всё кругом.

Все кусты в его наряде,
вдоль дороги при параде,
разодетые стоят,
чётко выстроившись в ряд.

Снег в ресницах заблудился
и в слезинку превратился.
Что-то доброе в глазах,
в навернувшихся...

Пустыня. Сумерки. Мираж.
Шакалов вой вдали.
Верблюды стонут от поклаж.
Пустыня. Сумерки. Мираж.
Судьбы ликующей шантаж,
Что гонит вдоль земли.
Пустыня. Сумерки. Мираж.
Шакалов вой вдали.

Уставший ангел не заметил
Бойца, притихшего в траве:

Я был убит перед рассветом,
В 4.10 по Москве.

Метнулся ангел вдоль дороги,
Среди трехсотых поискал…
Не скажет же он завтра Богу,
Что я его уже достал…

Носился ангел по фугасам
И матерился на чем свет:
Такого не было ни разу
За его десять тысяч лет…

Вот так и бродит ангел лишний
В моих кроссовках по земле,

А я торчу себе отлично
пером
в его
крыле.

Предутренним туманом закурились сопки,
Залива гладь тиха – ни шороха, ни плеска…
Из-под руки, от пальца, покатилась робко
Росы слеза по струнке рыболовной лески.

В багровой дымке, из-за горизонта, сонно
На океана грудь, распространяя гало,
Расслабленно всплывает кверху пузом солнце…
Над «краем света» поднялось и грузно «встало».

Серебряною стаей солнечные блики
Плывут, сверкая, вдоль стены причальной –
Морские духи будто кажут лики,
Так детства сны светлы: без грусти и печали...

Васильки закружили с ромашками
Вдоль полей в хороводе любви,
А Серёга гуляет с Наташкою
До утра, до росы, до зари.
И сплетаются в косах девичьих,
Синь небес и ромашки грусть,
Так таинственно, так умеючи,
Так божественно, что боюсь,
За мгновеньем любви, ромашковым,
Будет жизнь в хороводе судьбы,
И Серёга пусть счастлив с Наташкою,
каждый день – от зари, до зари!

Разрывается в клочья душа
В понимании смысла поступков.
День проходит и ночь неспеша
Бродит эхом вдоль переулков.

Расплываясь виденьем вдали
Исчезают вопросов ответы.
Подскажи мне - в чем смысл любви?..
Как же здорово. что не поэт ты...

Среди полей и вдоль дорог,
Как огоньки алеют маки.
Цветок чудесный создал Бог,
Крови своей, оставив знаки.

К земле головками склоняясь,
Как бы стыдясь или стесняясь
Растут. Кому пришло на ум?
Чей приговор – из маков делать опиум?

Закон единства и борьбы добра и зла:
На лучшем боговом творенье
Оставлен след ноги двурогого козла,
Все доброе ввергая в тень сомнений.

Свет ли, дым ли? Режет глаза...
Где то было? В афгане, в Чечне ли?
Липкий пот... Хода нет назад.
Черный склон, где вертушки горели.

Смрадом едким дышал закат -
Рыжей пылью и копотью боя.
Дом далек... Горяч автомат.
Веришь брат? Мы вернемся с тобою!

Горы, пасть ущелий раскрыв,
Сердце жгут. По душе - ветер стылый.
Стук АКа.... справа, слева... взрыв -
Гнут кинжальным, секут в лоб и с тыла,

Без пощады - просто война...
Та, что кончится скверно, не скоро.
Стук АКа... и взрыв...

Прости нас, славная Столица,
За то, что мы пока скрипим,
За то, что не смогли смириться…,
За то, что есть и пить хотим,
За то, что мы еще плодимся
Законам логики вразрез,
За то, что вечно суетимся,
За то, что дышим, наконец.
Особо нас прости, родная,
За наших жалких стариков –
Тех, что, бутылки собирая,
Бредут вдоль стен твоих домов.
Прости нам наши колымаги.
Таких, ведь, в мире не найдешь!
Они – как кляксы на бумаге,
Попавшей под осенний дождь.
Мешают, лезут под колеса
Твоих...