Вариации на тему мандельштама

Тетивой в вибрации
Нерв дрожит в руке.
Смуты в вариации,
Мысли в тупике.

В пустоту заброшена
Жизнь...плетется тень,
Думками скукожена
В сумрак...Гаснет день...

Ситечком дырявым
Сеет тень себя,
Пальчиком корявым
Раны теребя...

Недостатков кучку
Осудила всю,
К идеалу ручку
протянув свою.

...В иллюзорном зеркале
Идеала свет,
Наделяя мерками,
Прочит ложный след...

Чудеса. Я снова слышу
Как в амбаре за стеной
На зерне пируют мыши
И скребётся домовой.

Чудеса. Я снова вижу,
Как сосед, спортсмен и жлоб,
Вызывая смех и грыжу
Гирей крестит узкий лоб.

Чудеса. Я обоняю:
Кофе, мята и чеснок…
Вариациям нет края,
Запах есть у книжных строк.

Чудеса. Потрогать можно,
И на вес прикинуть кладь,
Прикоснуться осторожно,
А ещё – поцеловать…

Чудеса. Обжора, каюсь,
Соль и перец, но чуть-чуть…
Как люблю я, просыпаясь,
С жизни смачно пену сдуть…

У меня есть четыре стены, вариации
мыслей из мятой желтой газетной бумаги,
модель поведения к каждому шороху, куча абстракций
и абстиненций. И все это есть, и все это надо

учесть, когда утро раздует угли и потащит
тело в обойму общего хода времени,
где часов гильотина, не зная пощады, накапает в вену
кислый раствор из подачек скромного счастья.

За мной оседает дымка души, грозящая смертью
и адским борщом на закуску, за мной разливается море
ошибок и проб, январской тоски и слабости...

Все спит. Фортепьянный концерт замерзшей природы
Облекается нотками чуткого сна.
Гаснет день. Я теряюсь под облачным сводом
Фантазий лесных. Нерушимость печали в глазах февраля.
Меркнет слово в обрывках снежного танго.
Тушь коричневых веток шоссе хлебает фонарную трель.
Я ищу твое тихое, мирное, складное
Извещение о безнадежности в поисках расставания. Открытая дверь
Взрывается хриплой ночью – ведовство, чародейская пляска.
Вариации вьюги, затухающих окон финал.
Я нашел твои руки, на...

Пронзительным клинком по тишине,
Электрическим разрядом по нутру
Возвращает вновь и вновь к тебе
Мыслями больными по утру.

С разрисованными стенами пролет,
У двери обшарканный порог -
Все тебя как будто снова ждет.
Только не видать твоих дорог...

Мы в плену у твердых старых стен,
Мы в сети экранных образов.
Мы горим, и это не предел -
Вариаций сотня для концов.

Никому не нужный шумный двор,
Никого не ждущий этот свет.
И через года всё так, как есть,
Даже...

Олимпия, Олимпия – цветок весны, бурлящей жизни плоть,
румяна маков, мёд вечерних грёз;
как у Бодлера, женщина и кошка,
одна из вариаций музы, музыки, поэмы;
как новая Венера, тончайший почерк наготы
на снежных покрывалах,
плод юной красоты, отброшенный на полотно
дыханием живого тона.
Почти задвинута портьера, в просвете –
спинка стула, неба всплеск;
у ног – миниатюрная пантера,
душа и пластика ночного ветра, блеск
загробного, внимательного взгляда,
что прожигает кожицу холста...

Там, где дождь
будет идти всегда,
я топчу остановки,
постигая пластику луж,
как приметы первой любви,
считывая
с зеркальных витрин
полуденный триптих:
уныние осени в плесневом воздухе,
холод собственного
отражения
с тонкой струйкой дымка на губах,
напряжение скуки
в силках проводов.
Там, где взгляд
бросает лучик надежды
на мутные стёкла,
чьи-то руки
настойчиво
просят меня обернуться –
всего лишь, ветер,
играющий вариации Голдберга
на тяжёлых, от влаги, ветвях,
зовущий...

Миры сходятся и расходятся.
И мы выходим из истока слов
Речью, затухающей на расстоянии,
Перевираясь эхом отражений.
Каждая эпоха сочиняет свои
Легенды о прошлом,
Переписывает историю, все переиначив
Назло предыдущей эпохе.
В истоках слов разные краски,
На палитре мира они расплываются
Разноцветными лоскутьями идей,
Подобно странам на географической карте.
Не касаясь непосредственно,
Мы залезли мыслью в глубины космоса
И в даль времен проникли глазом.
Но не фантазия ли наркоманов...

Три ипостаси перевёл, как: благо, ум и душа
сущности, не спеша брели по просторам вс-
еленной,(как ушебти?мысли своей пленной?)
(переносили песок с запада на восток и обрат
но, уравновешивали мир, многократно?) отд-
еляли общее и отдельное, носили бельё нате
льное, из камня, глины, дерева, воска и стек-
ла,пели на ходу песенку "ла-ла-ла",три реальн
ости, образа, познаваемого и не познаваемо-
го слова, (нет улова? попался на крючок?)«ты
что? чёк-чёк-чёк? сумасшедший или себя наше...

Тарантеллой сердце скачет
Пятками души сверкая
Рвётся бешено в виваче,
Постулаты сокрушая.

Дай пространство, дай дорогу,
Я крещендо набираю!
Ты - по тексту ходишь строго,
Я - штрихов не соблюдаю.

Мне бы новь импровизаций
В семь октав размахом вольным,
А тебе - двух вариаций,
К сожалению, довольно.

Вырываясь с резонансом
Переливом многозвучным,
Не беру в расчёт нюансы
Ритмов отрешённо-скучных

Не держи меня под крышкой,
Мне с тобою стало тесно,
Я хочу взметнуться вспышкой...