Варенье

В истоме нежной жмурятся коты,
воркуют голуби - любовное похмелье.
В метро лесном прорыли ход кроты
до станции "Подснежники апреля".
Король напялил шутовской колпак
и ну, строчить весенние указы...
По новым правилам обязан всяк дурак
Смеяться над собой в день по три раза.
Кривое зеркало - в музей, как экспонат!
Хохочет филин -властелин потемок.
Последний грош ценнее ста карат
для нищего с дорожною котомкой.
Прокисли дрожжи старых добрых дней,
от голода свело придворных скулы...

Июль, июль... Упасть в пруды и кануть,
пропасть безвестно, словно поцелуй...
А зноем злым расплавленная память
стекает в пыль проклятьями. Июль...
Плывут в вареном воздухе предместья
больные бесприютом воробьи,
несут прохожих, как дурные вести,
асфальтовые липкие ручьи,
а над Москвой течет невнятный запах
смертей нелепых в толчее метро.
Июль, июль... Макушка летних страхов
уставших арлекинов и пьеро...

На Куличках жил давно когда-то
Старый фермер – Иванов Иван -
Каждый день: с рассвета до заката
Все в своем хозяйстве делал сам.
Деда Ваню помнят старожилы:
Говорят, железный был мужик!
Щедрый и работал, как двужильный,
Был силен, но ростом невелик.
Торговал он молоком и мясом,
Хлопотливых пчелок разводил,
Только вот вареные колбасы
Старый фермер не производил.
Птицеферму дед Иван построил,
Чем поверг своих соседей в шок:
Курочек на ферме было трое,
А четвертый – Петя петушок.
Так...

Бывают стихотворенья,
по сути,
как банка варенья,
А бывают,
жгуче перчисты –
внутри,
как чилийский
стручок.

Раскусишь его,
и пряная горечь
проникнет в тебя.
И вот ты не можешь
остаться спокойным
в тюрьме
своей кожи.
И мир на тебя
глядит,
как зрачок.

С утра сегодня Тишка,
Зайчишка – хвастунишка,
Волнуется и ждёт –
Ему сегодня ГОД!

У Тишки день рожденья
И баночкой варенья
Поздравил медвежонок –
Дружок ещё с пелёнок.

Барсук придумал ловко –
Принёс ему морковку,
А белочки – орехи
И бубен для потехи.

Забавные игрушки
Дарили все зверюшки.
И вышел без сомненья
Отличный день рожденья!

Если спать неохота, с лопатой неслышно пойдём-ка,
Будем яму копать у забора, скрываясь в потёмках.
Если нам повезёт, то возможно вполне, что на завтра
Откопаем в земле и домой приведём динозавра.

Если сядем на плот, на котором мы плавали в луже,
Если в речку нырнём, где пошире она и поглубже,
То пиратский корабль, приготовленный в древности к бою,
Или просто с пиастрами, мы обнаружим с тобою.

Ну а если в соседском пороемся мы огороде?
Там сундук с серебром закопали разбойники...

С губ Твоих малиновым вареньем
Я смешал свой бледно-нежный крем.
Ты мое вкушая угощенье
Все молчала - "нем, покуда ем".

Над моим таким простым рецептом
(Пусть он будет "Вечности Венец")
Сохнут кулинарии адепты,
Нервно курит Е. Молоховец.

"Роза из далеких Мавританий",
"Хризантема, полная огня"... -
Все равно не не ведает названий
То, чем угощала ты меня!

Бессоные ночи, ночной разговор
О самом приятном и дорогом :
О доме, о детях, отцах, матерях,
Что было, что будет,
Что с нами "не так".
Все новости выложим,
Чаю попьём.
"Ты будешь с вареньем ?"
"О, нет, я потом..."
"Давай тогда выпьем
По чарке вина ..."
"Давай..."
"Ты какое ?"
"Да я бы пивка..."
А ближе к рассвету
Мы станет зевать.
Глаза по стене
Будут сонно блуждать.
"Ну, что ? Спать пора ?"
"Да, давай уж пойдем."
Затем, как всегда,
Вместе escape нажмём.

Ночью, в моей собственной постели
Снятся мне не Лены и не Тани.
Вижу я тарелочку пельменей,
С пылу-жару, с уксусом, в сметане.
По пельменям был я спец великий,
Их тушил я, жарил в сковородке,
Суп варил с лаврушкой, базиликом,
И закусочку на шпажечках - под водку.
Меня, в мою студенческую юность,
Знал в "Пельменной" каждый таракан.
Я дружил с раздатчицею Люсей,
С поварихой Иркою гулял.
"Уральские", "Сибирские", любые,
С Юркой - одногруппником моим,
Варили пачек десять в...

Коньячное небо закат оросил,
Слюной облаков багровея,
Раскисшее солнце свалилось без сил
В трясину овражного клея.

Шершавые долы обмякли пунцом,
Струясь в горизонта резину,
Я сгусткам кровавым подставил лицо,
Засахарился малиной.

Вареньем души раздобрел по степи,
Откинулся светом предсмертным,
Уставшее солнце провисло без сил
На тросах ночного ветра.

Холодные звезды оскалом взошли
На ватман чумазого неба,
Я течи стальной подставил кувшин,
Упился сверкающей пеной.