Ванна

О нем всегда мы помним, сожалеем,
Что летние проходят быстро дни,
Как жаль, продлить мы лето не умеем,
И остаются сожаления одни.

Конечно, зной нас мучает, не спорю,
Помочь тут быстро можно горю,
Душ, ванна и купанье
В реке, иль в озере, пруду,
Нейтрализует всю беду.
И комары, конечно, досаждают,
Они жестоко нас кусают,
Но много снадобий и натираний,
Тут только стоит приложит старанье
Еще одна «невзгода» это мухи,
Большое счастие, что в нашей полосе
Злодея гнуса мы не знаем,
И...

Громкость…оханье…Четверг!!!
Ой! Не хочется проснуться…
Рупор… травит… изувер…
Ванна…мойка…сполоснуться б…
Майка…масло…жир…пятно…
Ух! Проклятью в пику дуться б…
Галстук…джинсы…к ним клеймо…
С ним налево ветром пнулся…
Здравствуй… милая моя…
День действительно короткий…
К Пятнице…впусти меня…
Вид…анфас…и облик томный…
Дождь…Букет…да вот он – Я…
Гром огня…и ветер мерный…
Главный …способ бытия…
Друг желанный…и же верный!!!

Я живу в пробирке,
С биркою на шее —
Крохотный человечек,
Подопытный номер такой-то.
Со мною все можно
Сотворить;
После лоботомического сокрушения
Ничего не стою,
И жизнь — сплошное лишение.

Меня в пробирке
Нагревают,
Растворяют,
Испаряют,
Смешивают,
Переливают
Туда-сюда...
Взвешивают.
Не выпадет ли в осадок слюда?

Это еще младенцем
Меня мама продала науке:
Зачем в семье бедной
Лишний рот?..

И вот,
Я — жертва логики.
Если помру, то не от скуки,
А принесу пользу...

Ну вот и как теперь работать?))
Как усидеть в жаре когда,
Домой магнитом ванна манит
А в ней холодная вода.

В тумане её ладоней – огонь подвенечного платья осени
тает проседью линии жизни, манит беспечную влагу дождя,
плавит закатное золото, стонет от жажды, и просит
прелого воздуха листопада, толику яда, зажатого

под язычком пылевидного неба... Голое поле светит
девственным ветром, медью пресной травы, голодом
солнца и шелковидным пеплом – светит в рассвет
её полусонного взгляда… В её невольной боли –

гранатовый сумрак, холодная ванна серебряной рощи
с разбитым стеклом берёз, прилив...

Утро. Солнце. Потягушки.
Радость. Зеркало. Веснушки?
Душ. Причёска. Блузка. Брюки.
Скайп тормозит! Крем на руки.

Тушь. Помада. Блеск. Румянец.
Завтрак. Универ. Декан-упрямец.
Пары. Енки. Слёзы. Взбучка!
Крики. Нервы. Всё. Отключка.

Спешка. Транспорт. Пререканья.
Глюки? Алекс! Шок. Признанье!!!
Смех. Любовь. Ещё раз шок!

Тайны. Шутки. Вот кольцо!
Что? Жена? Ну повезло!
Дрожь. Согласие. Дыханье....
Хуууу. Расслабленность. Вниманье!

6 часов. На старт! Движенье.
Блин! Каблук...

Черная ванна, белое тело,
мыльная пена до потолка,
вот и нашла ты все что хотела,
жаль, что себя не уберегла.

Черные мысли, белые стены,
будто бы было это вчера,
блики мигалок, вой от сирены,
полы халатов и доктора.

Черные платья, белые шеи,
небо грустит потоком дождя,
а вдалеке пушистые ели
ветками машут, как бы скорбя.

Черную землю белым укрыло,
я тебя вижу только во сне,
черное что-то нас погубило,
имя твое на белой плите.

Был у древних греков спор,
Аристотелев Упор
Кто всего главнее будет?
Треугольник, иль Топор.

Смотрит грек на треугольник,
И ни как не разберет,
Что и чем тут нужно мерить,
Где ж тут «зад», а где «перед».

Во все стороны равны,
Пифагоровы штаны.
Всем тогда же ведома,
И ванна Архимедова.

Где топор идет ко дну.
А дерьмо наверх плывет.
Что-то видно не хватает,
В жизни часто так бывает

В спорах годы пролетели
Нет давно тех старых целей
По которым София основа философии...

С утра всё, как обычно шло:
Будильник, ванна, бутерброды,
Соседский кот, шипящий зло
На местных пьяниц сумасбродных.
Понурый светофор – слепой:
Вчера мальчишки постарались,
Машины в ряд цветной тесьмой
В ожившем затемно квартале.
Привычный и бодрящий шум –
Спешит народ сплошным потоком...
За поручень держась, вишу.
Вдруг, слышу - грязные намёки!
Какой-то сумасшедший бред
Змеёй вползает прямо в ухо.
Взглянула - рядом тощий дед
С улыбкой смотрит...
- Со старухой
Резвись, здесь нет...

Было честно всё — всё без обмана,
И в словах, нет ни капельки лжи.
Мне событий холодная ванна,
Остудить, не сумела души.

Так оставим все споры и распри,
Не суметь истин в них обрести.
Лишь сгорит в их безудержной страсти,
Радость жизни и цели пути.

У печали взгляд раненной птицы,
И понурость завядших цветов.
Брилиантом слезы пав с ресницы,
Она делится болью без слов.

Попрошу я у мира прощения,
Хотя был им не раз бит и клят.
Бит за резкость и дерзкое мнение,
Клят за слово...