В веках поэты

Купите мне в двадцатый век билет,
Я с удовольствием вернусь обратно,
Там золотки копили от конфет,
Все было интересно и понятно...

Там пахло теплым хлебом с молоком,
И небо было выше и синее,
Велосипед с трезвонящим звонком,
И детской дружбы не было сильнее...

Там первая любовь в девятом классе,
РОскошный бант и синие глаза,
Три самых главных слова в этой сказке
Мне не хватило смелости сказать...

Настал суетный двадцать первый век,
И я не молод, как когда-то...

Мне дайте жезл придворного поэта,
Я буду власти славить и страну,
Гарантию лишь дайте, что за это
Жить буду вечно я и не умру….

И никогда пред Богом не предстану,
И Он меня не спросит: Почему ?
Свой дар я продавала неустанно,
Насилье прославляя и войну.

Давид в Псалтири мне укажет дату:
«Читала? Ведь написано давно,
Что откупить не сможешь ты за злато
От Бога душу брата все равно."

И плату за стихов сошедших лаву
С моей души потребует Господь,
И проклянет навек людскую славу...

В той чуши, которою сыплют поэты,
как правило, теплится искорка света.
Она человечьим разбитым сердцам
нужна, как чудесный лечебный бальзам.

И бродят во мраке озябшие души,
и искорки ищут в поэтовой чуши.
А, если бы вымерло племя поэтов,
совсем не осталось бы проблесков света,
и мир погрузился бы в вечную тьму…

Вы этой судьбы не желайте ему!

Претендую на титул - ПОЭТ,
можно проще, но мягше - писатель,
я умею писать, читать - нет,
скажем честно, увы, не читатель.

А представить, когда прочитал?
тут сложнее сказать, ну, задача!
Не дано видно мне - ИДЕАЛ.
мой планшет, тот умеет судачить!

Он решит за меня, без проблем,
и представит все видеорядом
остается мне только затем
диктовать, это все по порядку.

Претендую на титул - ПОЭТ,
можно проще, но мягше - писатель,
я умею писать, читать - нет,
скажем честно, увы, не...

Тюрьма иль смерть – мне все едино, друг.
Неволею не огорчен нимало.
 
Приму твой дар. Готов вцепиться в труп
Голодный лев, деля обед шакала.
 
Пусть будет так, как хочешь ты – тюрьма.
Моя душа кончины ждать устала.
 
Стыдиться ль заточенья? Никогда
Жемчужину ракушка не смущала.

Аль-Мутанабби


Тюрьма иль нож - все для поэта блажь,
Его стихи - от божества мотивы.
Куда б не посади его, он рад,
И даже нож не портит его гривы

Волос на голове как льва,
И взгляд огнем небес...

А за окном опять сегодня дождь,
Что будет завтра, жалко не увижу,
Одет я в "деревянный макинтош"
И капли барабанят марш по крышке...

А я лежу в "парадно-выходном",
И пальцы навсегда уже застыли
Я сожалею только об одном,
Мне карандаш с собой не положили...

И взмоет в высь бессмертная душа,
Когда по крышке глухо стукнут комья,
Могилу заполняя не спеша,
Пусть кто-нибудь однажды меня вспомнит...

Еще надеюсь, кто-нибудь споет,
Когда-то мной написанные песни,
Хотя...

Не принимай за чистую монету,
Всё, что тебе расскажут и споют.
В стихах не ложь — фантазии поэта,
Мечты его, о будущем живут.

Исскусный словом — им заставит верить,
Людей мечтаньям, мыслей он своих.
Откроет в мир волшебной сказки двери,
Его негромкий и ритмичный стих.

И оживёт в устах певца стих песни,
И мы взгрустнём иль спляшем под неё.
И про себя, петь будем с певцом вместе,
Взяв для души, из песни той своё.

Не всё что нам, споют или расскажут,
На самом деле, здесь...

- Я в сосновом лесу пил березовый сок...
- Поэт, мы уже обалдели!
Отчего же ты, браток,
Не приложился там к соснам и елям?

Н.В.Невесенко

Я, как поэт, послушно крест несу,
А хочется скорее взять косу,
Чтоб выкосить ворующих уродов
И закопать, как грязных крыс, в лесу.
Я, как поэт, что вижу, то пишу,
Все, что на сердце, то сказать спешу,
Лишь ненавижу выборы уродов,
Особенно наушную лапшу!
Я, как поэт, молюсь, чтоб мой народ
Жил, процветая, и от года в год
Страною правил ставленник от Бога,
А не какой-то дьявольский урод!
Олег Гаврилюк

Седой старик мокнул перо в чернила,
Задумчиво провел им по листу…
Поморщился и, скомкав лист брезгливо,
Он принялся за новую строку.
Слова как будто сами выводились,
Сливались предложения в рассказ…
Поэт писал, и мысли словно лились
Прозрачною струёю с его глаз.
История любви была невзрачной,
Интригу не рождал сюжет…
Да и развязка выходила слишком мрачной…
Но все равно писал свою историю поэт.
Уже светало, голосили соловьи.
Старик задумался… каким будет финал?
А по земле герои его...