В твоём углу

Я забываю слова,
помню только, что они значат.
Битый час вспоминал,
пока не выплюнул:
"Сентиментален".
И подумал, как это по-русски,
интересно...
Духовен? Добрый?

...лобик напротив морщинится...

Грустно.
А я вот из этого собран.


2

Девчонка так талантливо водила
по междурожиям, сумняшеся ничтоже,
вводила иглы, трогала запилы,
и из трех букв кидала слово в рожи...
И чуть попозже, на углу, в кофейне
почти по фене запросто болтала...
А я подумал: месть местоимений...

Нависли стены белым трауром,
Нетленность воздуха в висках
Стучит. И лампы желтым заревом
Блестят в невидящих глазах.
Из гулкой памяти - не выскребешь
Минут безумных огоньки.
Подруга: Как теперь ты выстоишь,
Как спрячешь душу от тоски?
Ты так умела беспрепятственно
Кидаться в иллюзорный взмах,
Где все легко и незапятнанно,
И привкус неги на губах...
А нынче: простыни измятые.
Палаты острые углы
Врезаются, как кандалы:
Теней узлы витиеватые:
Стон в горле - нестерпимо тонок, -
И...

На белом снегу я написал свое имя
Но кто его сможет прочесть, если я здесь один
И надо куда-то идти, только невыносимо
Никто мне не сможет помочь, и я так уязвим

На белом снегу я написал свое имя
Когда-нибудь кто-то прочтет его, только не я
Я знаю, что мне не прожить еще одну зиму
Которая холодом веет, в душе у меня

На белом снегу я рисовал свои мысли
И снег становился чернее, чем угли костра
Я крылья расправить хотел, только не было смысла
Мне некуда было лететь, и исчезла...

Как тихо и пусто. И мыслей не густо.
А те, что приходят, - приносят печали.
Они даже входят походкою грустной
И так же уходят в пустынные дали.
Поднимется взгляд - безучастные стены.
За стенами - пыльные просеки улиц.
Из трещин-проулков сквозит запустеньем.
Глазницы окон сталью стёкол замкнулись.

Делянки кварталов, колонии кубов,
Бетонные пестики тычутся слепо,
Углами скребут перламутровый купол
Ракушки, сглотнувшей и город, и небо.

Конвейерной лентой текут тротуары...

Сегодня я видела пропасть
Сегодня я в пьяном бреду
Стояла у самого края
И к краю другому иду.
Но полутонов не приемля
ступала по лезвию бритв
Я в новые чевства не верю
Устав от разлук и обид
Окрасив все в черный и красный
Ходила по углям босой
И в темные окна напрасно
Смотрела старуха с косой.
А дальше в похмельное утро
Я спутав реальность со сном
Свое протрезвевшее буйство
Опять заливала вином.

На судьбу озверившись ропотно
И к мечте не впадая в плен,
Утвержу колокольным шепотом -
Межсезонье пора перемен.

Мирозданья картина привычная -
Тесен мир не имея угла.
Кто сумеет назвать различия,
Чтоб поверить я в них смогла?

Чтобы сердце в языческой ереси,
Предназначенность стёрло в прах,
Принимая простые прелести,
Поцелуи храня на губах.

И не нами в судьбе отмечено,
И не выписан наш срок.
Ощущаю твоё свечение,
Как предсказанность между строк.

Обмануться - легко ли...

Восходящей звезде - восходить.
Пролетать - проходящей комете.
А тебе - просто жить, просто быть.
Мне же - знать, что ты есть в этом свете.
Знать, что утро поднимет с востока -
Только угли небес догорят -
Пламенеющий шар янтаря,
И коснётся лица кареокой
Лазуритовый луч из окна,
Преломленный на западном склоне
Опрокинутой чаши без дна
В перламутровой облачной кроне.
Знать, что ты отдохнешь, недотрога,
Навестят тебя светлые сны,
И щемящую свежесть весны
Ты вдохнешь...

Кто-то ходит по паркету,
Серебрит следами тишь.
Я, не требуя ответа,
Говорю ему: ""Не спишь?""

За стеною - завыванья:
Он возьми - да и всплакни.
Я, не требуя молчанья,
Говорю ему: ""Усни!""

Не послушен, шаловливый,
Все шумит, как ураган.
Кто он? Демон нечестивый?
Или просто хулиган?

Я встаю, бреду неслышно,
Выхожу из-за угла.
Вижу: старец цвета вишни
Плачет в ящике стола.

Ростом с малого котенка,
Да в зеленом колпаке -
Плачет, бедный, - горько, звонко.
Теребит платок...

Рождение зеркала - зыбь липкой мглы,
густой инфразвук закипающей крови.
Материя спит в основаньи иглы,
кубической магией дышат углы,
чужим мановеньем изогнуты брови...

Лишь призрак насыщенной дрожи струны
парит в глубине неразомкнутой рамы,
рождает знакомые не-панорамы
растерзанной временем недо-страны...

В глазах отраженье тяжелой воды,
неистовый глянец простывшей неволи,
открытые всем потайные ходы.
Один за другим проступают лады,
зажатые приступом смешанной боли.

Как написал квадрат Малевич,
как он укладывал мазки,
а может это, всё же, сандвич?
Я умираю от тоски!

Со всех сторон, чернее ночи.
Сужаются мои зрачки
и в них мелькают, между прочим,
квадратов, чёрные значки.

Я подошёл к окну и, что же?
Квадратная в нём чернота.
И так, на тот квадрат похожа,
но чернота, совсем, не та.

Хотя края, как по линейке,
квадрат с углами – девяносто.
Я отдыхаю на скамейке.
О! Как же это всё, не просто!

Я стёр глаза; в глазах мозоли,
иду по...