В толпе

Поэт не может без любви,
Он, умирая, пишет строки
Поэт не просто состояние души,
Он есть душа и не страшны ему упреки
Поэты часто одиноки, у каждого свои пороки,
Но Боже, как они нужны
Они любви проводники
Поэты не могут быть жестоки,
Ведь не смотря на все упреки
Он продолжает писать и душу свою толпе изливать
Поэзия адская плата за чувства
Всего одной рифмой можно сердце растопить, счастье подарить, жизнью одарить и ею же можно сгубить
Не зная границ, поэт, как ни кто умеет...

Надеюсь, я уже созрел
писать роман. Мой друг-читатель
(да, я на "ты" - ты мой приятель!),
бросай рутину глупых дел!
Садись-ка в кресло поудобней…
Я поведу рассказ о том,
чем я и сам грешил тайком
(кто с правдой - тот и благородней!),
когда и молод был, и глуп.
И верил, что Земли я пуп!

Роман, конечно, о любви.
Пусть рвутся новые поэты
изобретать велосипеды,
а наше дело - c'est la vie!*–
сбирать цветы ночных мечтаний
в букет красноречивых слов
о тонкостях проблем полов,
о...

Сейчас я телевизор не смотрю...
Про новости в толпе я узнаю..
И хоть людскую стадность не люблю,
Что не одна Судьбу благодарю...

Расскажу я вам, народ,
Группа есть "Пусси Риот".
Как, мол, девки оборзели,
И в тюрьму за это сели.

Встали все, идёт судья,
Обвинителей семья;
Стихли все, закончен спор,
Зачитают приговор.

Три преступницы в колготках,
Видимо, нажравшись водкой,
В церкви Путина ругали:
Этим суд они достали...

Но статья за хулиганство,
Жесты, мимику и пьянство.
Слишком мягкая она,
Правда, есть одна фигня:

Ведь закон, все знают - дышло,
И по-нашему тут вышло,
Лет пятнадцать или к стенке...

Лежу в постели, рядом – никого…
–И что? – спросили вы.
–И ничего…
Вот так всегда: ложусь одна, встаю одна,
И среди бела дня, в толпе людей – одна.
¬–И что? – спросили вы.
–А ничего… – сказала я, и сердце вышло из меня.

Не услышать каждую дождинку,
Слился в тихий, ровный шум стук их.
А в песках не отличить песчинку,
Средь похожих на неё других.

У дождинок и песчинок масса,
У всех разная и разный силуэт.
А для нас, отличия для глаза,
Когда смотрим мы, как-будто нет.

Не увидеть в море капли каждой,
Мы в толпе не видим лиц людей.
И пройдём, не вспомнив после даже,
Тех, кто рядом шёл когда-то в ней.

Песню жизни как и стук дождинки,
Заглушить сумеет звук других.
Не оставлю миру с ней пластинки...

А влюбиться — всегда означает:
то суму выбирать… то престол…

И не бублики трескать за чаем.
А отчаянно встать
на костер.


А влюбиться —
В ХЛАМ С ТЬМОЮ РУБИТЬСЯ!!
И судьбу свою кровью писать.
И плечами на Крест торопиться.
И душою к гвоздям поспешать.


И гореть на чумной верхотуре…
И дышать… и молиться — рывком…
И к молвой переплюстнутой Дуре
выйти Принцем…
Ну, да… дураком.


Феофан и Арина…
Но вскоре
на любовь ненормальных двоих
обопрутся —
и Небо, и Море...

Проза ума не проза сердца – не созерцает ликов-лиц.
Прочерк-портрет прозопагнозии – в ликах черты размытых лиц.
А память помнит лишь тебя, храню отличный идеал.
Я помню – не забыл, хоть я не звал и не звонил.
В колоколах пророчества я прочность пробудил.
+++++++++++++++
О, всё же, Боже, кто же мы? Кто в нас творит, творил.
В колоколах пророчества Бог прочность пробудил.
++++++++++++++++
Я прокурором был, а ты как адвокат.
Сожительство я наше отменил, и жизнь была как ад,
Но нет...

Дождь полил, мы под зонтами,
Как ходячие грибки.
В толпе люди рядом с нами,
От нас мыслью далеки.

Мир сырым и неуютным,
Сделал дождик проливной.
Стало серым, тусклым утро,
Нас не радует зарёй.

Оно смотрит хмуро тучей,
В небе правит серость бал.
И нам холодно и скучно,
От дождей мир мокрым стал.

В лужах грязных пузыри,
Дождь надолго зарядил.
От зари и до зари,
Целый день сегодня лил.

Дождь осенний всегда грустный,
В нём прощание с теплом.
Будит он печали чувство,
В нас...

Очень близко и далЁко
Обретаются мечты.
Очень узко и ширОко
О великом мыслишь ты.
А в толпе так одиноко,
Если полон ты тщеты