В стиле я понских трехстишей

Эпистолярный стиль – обязан жить,
Чтобы ошибки наши, хоть на бумаге исключить.
16.07.2003г.

Ветер осенний. Укутана даль
Туальденором мышиного цвета.
Серых дождей затянула вуаль
Грустный пейзаж «Улетевшее лето».

Этот прогон не объехать никак
- плата за вечность, не требуйте сдачи.
Вдоль по дороге бредет Керуак,
Специалист по влагалищам тачек.

Щебень, песок. Неудобен и мглист,
Глинисто скользок, осклизл, неприятен
Путь от погоста. И постмодернист
Вдаль со своею котомкою катит.

Что там, в котомке, чуть слышно звенит?
Грустно-печально. Слегка по-сиротски.
Под ноги молча...

В душе моей на струнах так играть
способно лишь, прокравшись прытким вором,
одно то чувство, с ним нет смысла воевать,
оно не внемлет разным уговорам

досужих слов и разума совет
всегда звучат в слегка фальшивом стиле,
ты улыбнёшься им, глупцам, в ответ
неверно, о любви они забыли?

Ведь без неё мир пуст и так безлик,
лишь вереницы дней привычно серых,
и в гавань «счастье» не заходят корабли,
судьбы скитальцем быть легко, но в меру.

А коль пришла любовь, зачем бранить...

Кто-то пишет триолеты,
Кто несложные стихи,
В них контрастные куплеты
Бело-чёрной полосы:
Музыкальные сонеты,
Где терцета позади,
А двухдольные катрены
Голосятся впереди…
Кто-то ж сохнет от баллады,
Вот такие пироги,
В ней лирические склады,
Их поди-ка разбери…
А испанские децимы,
Те – по южному бодры,
Здесь бессильны медицины,
Не изучены пути…
Но…, Онегинские строфы,
Пиитической строки,
Чтил ВЕЛИКИЙ в час истомы
Стиль от Английской молвы…
Вот и выплыли секстины...

Оригинален тот, кто смог
Скрыть знания первоисточник,
И деформируя подстрочник,
Сменил сюжет, канву и слог.

Предтеч следа в помине нет,
В клише возводят стиль и главы,
Бессмертным монолитом славы
Навек застыл Авторитет.

Взять, что ли цин и сбацать в стиле "цы",
О девушках провинции Хэнань.
Таких не встретишь, знают даже мудрецы,
Нигде, а паче тем в Чаньань.
Астре сродни они и хризантеме тож,
Чтоб провалиться мне или упасть с Яньюй.
За чох их, точно, сговорить не смож,
Как этот чох ты им не суй.

За что ценю катрена шарм и вязь?
За слово точное,
за рифмы виртуозность
и за умение, с которым
новый князь,
в грязи вчерашней
выловил возможность
подняться,
совершенствуя свой стиль.
Ценю за то, что текст
не чтит регалий,
И сколько б счётчик
не отмерил миль,
всегда есть строк
неведомые
дали.

Дуновению ветра подобна,
Льется песня, из строчки строка.
Кто бы знал, как слагать неудобно,
Те стихи из сырого пока.

Как же сложно лепить их из теста,
Чтобы строчки легли по слогам,
Что бы пели скворцы в рамках текста
В такт синхронного танца шагам.

Чтобы мысли текли алгоритмом,
Из мозаики путаных слов,
Неизменною суть в стиле ритма
Оставалась в объятьях оков.

Чтоб достойно звучали все рифмы,
Нужно тысячу слов перебрать.
Не легки с легослов логарифмы,
Можно голову этим...

Есть в краткости чужих рецензий
Панегирический закат,
Пойду, взберусь на Арарат,
Запечатлею гордый вензель
В местах, где плот оставил Ной,
Черкну: «О'кей, старик, нормально!»
Добавлю: «Было экстремально.
Тряхнул, бродяга, стариной».

С утра подъеду к пирамидам,
Воздам с лихвой: «Достойно! Смело!»
Крошащимся о камень мелом,
Не понимая жестов гида.

Поставлю Моцарту пять баллов,
Шекспиру – безусловно: «Класс!»,
Дюма – «Старик, не в бровь, а в глаз!»,
Расшаркаюсь пред пьедесталом...

Не надо с русским говорить на «ты».
И по плечу запанибратски.
Он не приемлет духа суеты
И стиль общения пиратский.

Ты лучше с ним «за жизнь» поговори.
Напрячь сумей больные уши:
Не слышать могут только глухари
Одну шестую общей суши.

Ты можешь с русским говорить на «ты».
Мышцой при этом не играя.
Не станет частью чьей-то он мечты,
Придатком западного рая.

Все могут с русским говорить на «ты».
Услышит всякого он слово.
К воротам лишь прибитые щиты
На «вы...