В стихокнижье меж страниц

Я становлюсь летящей пылью,
Мерцаньем звёзд невиденного сна.
Размытою, нехоженной тропою,
В собраньи брызг разбившегося льда.

Я становлюсь бихромным циферблатом,
В бокале нераспитого вина.
Возможность предпочтительная в малом,
Ошибка, если много и сполна.

Я становлюсь привычкою в привычном,
Прочитанной страницей много раз.
Неотличимым словом в безразличном,
Рассчитаном полёте беглых фраз.

Я становлюсь безмолвною улыбкой,
Прикосновением холодного огня.
В альбом случайно...

Плачет сердце. На бумагу
Льётся строчек – слёз поток.
Мысли – дикая ватага.
Чувства – спутанный клубок.
У несчастного поэта
Кто-то душу уволок.

И теперь сидит и плачет
Разобиженный поэт.
Умирает, не иначе,
Рифмоплёт во цвете лет.
Потому что от любимой
Третий час ответа нет.

Признавался так и этак:
И стихами и цветком.
Подарил ей шесть конфеток,
Шоколадку с пирожком.
А она пообещала,
Что подумает потом.

Ждёт поэт. Поэт страдает.
Ветер страсти в голове
Листья – строчки...

Я не знаю кому и зачем это нужно -
Написать книгу так, что нельзя прочитать.
Где полно лишних слов, в них вникаешь натужно,
Не уверен при этом, что и надо вникать.

Неужели нельзя объяснить всё иначе:
Заключить в пару строк смысл сотен страниц.
Мне бумаги не жаль, ведь она не заплачет,
Жаль потерянных дней, бездействующих лиц.

Да, бездействуют все, и лишь только сам автор,
Всё пытается в чём-то меня убедить.
Нет надежды на то, что прервёт он внезапно,
Свой бессмысленный текст, где...

Присела на ладони
Бабочка знаний тайных —
Книгу звезд держишь ты.

Неспроста она раскрылась
И погрузила вглубь себя,
В транс раздвоения,

Где часть нас отщепляется,
Просыпавшись возгорающимся порошком
В калейдоскоп скрытой галактики,

Вращающейся инфракрасной чакрой
В галлюциногенной голове
С внутричерепной цветомузыкой.

А нежный электроорган
Упоительным дыханием луны
Расцелует свербящее сердце

Проникновенной мелодией
Изумрудных слез
Марсианской поэтессы,

Из под пера...

Колыбель. Пеленки. Плач.
Слово. Шаг. Простуда. Врач.
Беготня. Игрушки. Брат.
Двор. Качели. Детский сад.

Школа. Двойка. Тройка. Пять.
Мяч. Подножка. Гипс. Кровать.
Драка. Кровь. Разбитый нос.
Двор. Друзья. Тусовка. Форс.

Институт. Весна. Кусты.
Лето. Сессия. Хвосты.
Пиво. Водка. Джин со льдом.
Кофе. Сессия. Диплом.

Романтизм. Любовь. Звезда.
Руки. Губы. Ночь без сна.
Свадьба. Теща. Тесть. Капкан.
Ссора. Клуб. Друзья. Стакан.

Дом. Работа. Дом. Семья.
Солнце. Лето. Снег...

Кончается день, улеглась по углам суматоха.
Украдкой смотрю фотографий немые ряды.
Одно лишь лицо… Не сдержать мне тоскливого вздоха…
Взглянув на него, изучаю родные черты.

Родные, родные…
До боли, до самого сердца.
Родные, родные…
От вас никуда мне не деться.
Родные, родные…
Морщинки у глаз этих нежных.
Родные, родные…
Скучаю… как раньше, как прежде…

Кончается ночь, а я всё листаю страницы.
На каждой из них улыбается теплое солнце.
Наверное мне, оттого совсем и не спится...

Слова, слова... пугливые синицы.
Осенний лист к стеклу опять прильнёт.
Раздует ветер лёгкие страницы,
Войдут они в небесный переплёт.

Читай душою светлой и мятежной,
Ища ответа в шорохе аллей,
У старых гор, озёр лежащих между
Таких земных и облачных полей.

Пришла зима со стужею
К нам окна серебрить.
Плету из слов я кружево
И вьётся змейкой нить.

Как долго нитку тонкую
Мотала я в клубок.
Работу трудоёмкую
Хочу закончить в срок.

Плету узор старательно,
Ложатся строчки в ряд.
И взором я мечтательным
Вплываю в зимний сад.

Сирени куст заснеженный
Так пышно цвёл весной.
Твои признанья нежные
Мне вспомнились зимой.

Любви прекрасной веточку
В страницах сберегла.
Сиреневую ленточку
В клубочек я вплела...

Глава района постарался…
Не зря, видать, он избирался.
Чтоб станицу приукрасить…
Да и жизнь свою здесь скрасить.
Хоть и родом не из станицы…
Судьба перевернула его страницы.
По распределению на Дон попал
И как видно не пропал!
Казак судьбу свою ему доверил…
Главою выбрал и проверил.
Казаков наших, Олег не подкачал…
В станице нашел он свой причал.
Асфальт как в Европе положили…
Автобусные остановки установили.
По асфальту новому уже не плывём…
Озёра здесь убрали, как в Европе живём...

У принца датского недавно умер папа.
Неладно в государстве небольшом.
И вышла мать за дядюшку-сатрапа,
что тоже, не сказать, чтоб хорошо.

А дядя к брату относился скверно,
и ядовитым соком отравил.
Об этом Гамлет знает достоверно –
к нему отцовский призрак приходил.

Злодей ответит! – Гамлет побожился,
и ходит как унылое говно.
Он сделал вид, что мозгом приложился,
не радуют ни бабы ни вино.
Безумствует всё более похоже:
то слёзы льёт, то схватится за нож…
Да...