В школе

На путь праведный он встал...
Поднялся на высокий пьедестал.
Чтоб заявить всему народу...
Надо дать ворам свободу.
Да! По понятиям объяснить...
Непристойно так здесь жить.
Обворовывать страну
И пускать её ко дну.
В ней уж нечего и брать,
До нитки обобрали... Родину мать...
Пора в Европу всем линять,
Кто научился миллиарды воровать.
Прошел школы мужества...
За решеткой ужаса.
Там хорошенечко прижиться,
Кое-куда братве внедриться...
По сто миллиардов потянуть
И в Россию их вернуть...

«Интеллигенция – говно!»* --
Сказал «Кумир» тот в начале века…
Но тем не смог обидеть он...
Интеллигентного Человека!


Был уважаем мальчик Стас.
Здоровались соседи.
За почести ему, не раз
Завидовали дети.

Вослед, как в школу шёл с утра,
Крестила баба Варя.
Машину подавать пора.
Чем Станислав не барин?

И был немало удивлён,
Кто жил в другом подъезде.
А слава шла и шла о нём,
Стас многим стал известен!

А что ж такого сделал он?
Нет, никакой...

000
Истории нашей следы
Только в старых книгах
Остались жить...

000
Истории стариковские шаги
Сквозь пожелтевшие страницы книг
Ведут меня за собой...

000
Почему так случилось- не знаю.
Над старым учебником истории склонившись
Я сочиняю хокку...

000
И в старой книге я читаю
Про давно ушедшие века,
Генетическая память во мне стучит...

000
Я кончил школу много лет назад,
Но старые учебники истории
Меня возвращают в детство..

000
Люблю старые учебники истории,
В них...

Так надо посмотреть в твои глаза, я знаю.
А что сказать, и как назвать тебя не знаю?
Отец? Так трудно, непонятно для меня.
Я папой научилась называть, другого, и только к восемнадцати годам.
Гордилась, что он лучше и сильнее, что рядом он всегда, надежней и смелее.

А что хочу сказать тебе? И что спросить не знаю…
Один вопрос годами разрывает, почему?
Как можно так меня оставить, и ничего не знать, ну почему?
Копились лишь в душе моей обиды, боль брошенной тобою быть.
Казалось, ты...

Мы за Родину, за мать!
Её надо было защищать.
Кто-то пил здесь и гулял...
Начало войны он проморгал.
А советский весь народ...
Защищался, чем он мог,
Ни патронов, ни снарядов...
Лишь нагайки атаманов.
Да заград отряды НКВД,
Чтоб не отступал никто нигде.
Солдат на поле боя погибал...
Телами степи покрывал.
Так и было на самом деле...
Русский народ был на пределе.
Воевал и стар и мал...
Кто винтовку подымал.
Сорок миллионов полегло...
Всё было разбито сожжено.
Но немца всё равно...

Вы послушайте, ребята, что я нынче расскажу
(Хоть сочтут вруном заклятым), правду-байку - просто жуть.

Как-то раз в глуши российской проезжал бродячий цирк.
На день там остановился, ну... на дружеский пикник.

Был удав необычайной там длины. И что таить:
Просидев за рюмкой чая, позабыли накормить.

А удав-то был не промах:
- Не дождёшься по часам,
Сдохнешь тут, пока накормят! Поищу-ка завтрак сам...

Так и сделал он. Впритирку, в щель случайную пролез;
Под шатром нащупав дырку...

В России коль родился – так молчи,
А не молчишь, то будь тогда поэтом.
Какие же вы дети, богачи!
Придурки перед целым белым светом!

Какую бы фигуру ни лепить
Из пластилинной лжи в продажном списке,
Верховного Судью не подкупить
Ни взятками, ни шлюхами, ни виски.

Вы мыслите, что царствовать навек
Вам суждено Фортуною пресладкой
И что навеки русский человек
Склонился перед волей вашей гадкой.

Какая глупость! Бешенство – и то
Вам доктор исцелил бы в два укола.
Учение немыслимо...

Вспоминаю годы школьные,
Когда было много подруг и друзей.
Иногда задумываюсь, что тогда было бодрей!
Но сейчас я осознал, что слово друг гораздо важнее!

Закончив школу, все разбрелись кто куда,
Вот так и начали испаряться друзья!
А всех кого могу я другом назвать,
Не трудно, на пальцах пересчитать!

Время не лечит, время калечит!
Со временем кто то просто стал забывать,
И времени не вернуть назад!
А еще были те, кто предал ради выгоды своей!

Я рад что все живы, здоровы!
И...

С осиной талией проходит мимо глаз.
В любви своей готов признаться ей сейчас.
Платочек шёлковый в руке заводит душу.
Но почему очередной раз снова трушу?

Богиней девочку признал ещё со школы.
И чувства жалят острой болью, будто пчёлы.
Могу за дело я в борьбе свой сжать кулак.
А для любви открыться милой, здесь никак...

Преодолею свой характер, я мужчина.
И для признания есть веская причина,-
Пока соперников своих я всех сильней,
Но вдруг отыщется такой, кто врежет мне.
-
Сергей...

Я печь Освенцимского крематория,
Я жру людскую плоть: видать так надо?
И застилаю окружающую территорию
Густым и черным дымом, тошнотворным смрадом.

Я ем замученных, расстрелянных, удушенных,
И обессилевших от голода, живых детей,
И днем и ночью мое чрево равнодушное
Готово в дым и пепел превращать людей.

Мой голос - крики заживо сжигаемых,
Шипение горящих тел, их треск,
Лязг ржавых створок, часто открываемых,
Гул пламени, отбрасывающего злобный блеск.

Из кирпичей я грязно...