В сентябре

О любви, немало песен сложено.
Что же я могу, ещё, сказать?
Что положено,иль не положено...
До безумия, от страсти изнывать.

Разрываться в мыслях о морали.
Кто её придумал, видит Бог,
Те, души своей, не обжигали
Пламенем касанья рук и ног,

Нежностью горячего дыханья
И огнём искрящейся тоски.
Грубостью взаимного желанья,
Привкуса медового, вночи.

Запаха, акации цветущей.
Матиолы нежной, во дворе.
Тайною, тропики двух идущих.
Спелым вкусом яблок, в сентябре.

Те, души своей...

Когда восходит солнце над Камчаткой,
И занимается заря над Сахалином-
Здесь море лижет в сумерках украдкой
В янтарных пронизях сверкающую тину.

Калининград – не глушь, не заграница,
Здесь не конец России, а начало...
Мне здесь когда-то посчастливилось родиться,
И малой родины крепки моей причалы.

Как будто великаны-часовые,
Прижались к пирсу корабли стеною,
Застыли краны, вытянувши выи,
И режут воздух чайки над волною.

Здесь, как и всюду – то дожди косые,
То солнца луч...

Мы с детством попрощались в миг!
Оно ушло, остался только крик
Мальчишек босоногих во дворе,
И девочки с бантами в сентябре.

Да, да девчонки как и мы,
Но только из другой уже страны.
Другие нравы и напев другой,
До детства можно ведь достать рукой.

Да только воротить нельзя.
Не виновата наша в том страна.
Ведь юности настал теперь черед,
Она ночами спать нам не дает.

Но детство в памяти у нас,
Всегда везде, во всем и каждый час.
Нам подарило мамино тепло.
От детства нам и в...

Прости, долина, дом и сад,
Река, во льду глухонемая,
Что в холодеющих лесах
Я покидаю вас до мая.

Цветок чугунный в городской
Ограде льнет к пальто под локтем,
Дыша проезжею тоской:
Резиной, мглой, бензином, дегтем,

Окурком, снегом, колесом,
Копытом, прочерком, трамваем,-
Во всем, воистину во всем,
Свободный гений узнаваем.

Одежды стали тяжелеть,
Крупней раскрой, грубее ткани,
И нежно розовеет медь,
Перчатку чувствуя в кармане.

Ознобом скулы обвело,
И губы обметало сушью...

И долго вороны кружили
Над Птицей Счастья голубой...
Надежда, Наденька, мы жили
Неплохо, помнится, с тобой;

А нынче в сентябре проклятом
Я про Любовь стихи сожгла;
И стало скучно в доме пятом
Где больше Вера не жила.

Без тебя в квартире пусто,
Без тебя не мил мне свет.
Без тебя так в жизни грустно,
Слёзы льёт в ночи поэт.

Грустью все промокли строчки,
Как и листья в сентябре.
Не хватает тебя очень
По ночам и в декабре.

При свечах твой образ дивный
Мне мерещится в окне.
До сих пор твой голос милый
Слышу в кротком лёгком сне.

Знаю я, что время лечит,
Только вот со мной беда.
Тускло свет в окошке светит
Без тебя любовь моя.

Без тебя мне очень грустно,
Слёзы льёт в ночи поэт.
Без тебя в...

Мы расстаемся. Всё так резко…
Мы рвем друг другу имена.
И между нами – Rupes Recta –
Прямая Лунная Стена.


И вниз летят обломки душ…
Остатки встреч, осколки дружб…
И свадебный кортеж кривой
тебя увозит, как конвой…


Я не погиб. Хоть был погибшим.
Затоптанным был под салют.
Теперь: не я иду по крышам.
Теперь: они – по мне идут…


И в жутком крике сатаны
на юго-западе Луны
на Терракотовой стене –
ты гвоздь в ладонь вбиваешь мне…



+



Мне одиночество...

Стоит в одиночестве скамейка,
В заросшем сквере на Тверской.
А рядышком - та лейка,
С которой тут ходили мы с тобой.

Как весело резвились,
Гуляли без конца.
И кажется, я не забуду,
Вот этого лица.

И что с тобой стало,
Не знаю даже я .
Быть может появилась
И у тебя семья?

И молча тихо в сквере,
В холодном сентябре.
Ты очень тихо плачешь,
И помнишь обо мне.

И старая скамейка,
Осталась до сих пор.
Теперь на этом месте,
Стоит сосновый бор.

Я изливал в стихах, меняя,
Далёкий образ теплоты,
Немного грустью оттеняя,
Под слово ласковое ты.

Сгорал в огне страстей случайных,
Лазурью счастья не клубя,
Мир открывал поэту тайны,
Но мало значил без тебя.

Там в сентябре зануда-ветер
Трепал листвы осенний шёлк,
А мне апрель на всё ответил
В котором я тебя нашёл.

Мечталось встретить мне такую
И песнь любви судьбой всплеснуть,
И вот идёшь ты въявь, смакуя,
Глазами синими весну.

И я души не обесточил,
Ты стала близкой и...

Порублено, на раны, сердце, на рубцы соль не
упала, все концы в воде, разбавим отупенье
величие пропьём и всё уменье, по ветру пус-
тим, полетят как птицы в сентябре на юг, где
троя и его недуг, холстом обёрнут, не смердит
проказа и в глазах рябит, и струпья и некроз, а
боли нет, погибли окончанья, нервов крик, как
плач безмерный, он затих, Елену не спасти?
и цифер чехарда не выведут из тени, а игра?
спасёт? от «внутренних» забвений?