В прямом эфире

Познавательно, ох, как познавательно, добро
и зло, белое и красное на чёрном, или чёрное
на красном и белом, всё едино и неповторимо,
образ мгновения, или мгновенный образ, времени,
которое проходит, в песок, скок, поскок, секунды,
те, которых не вернуть, радио дня, день радио,
ретрансляция образа в эфир, а нам, пир.

Не комплексуй – все мнения ущербны,
К чему тебе несовершенный рай?
Есть Бог и ты. Все остальное тленно,
Все, что ни есть, - лишь Богу посвящай.
Ни то лицо, одежда… - не печалься,
Здесь, на Земле, все странники, поверь,
Все телеса, личины, одеянья… -
От Бога – все. И только к Богу дверь…
Слабейшим Бог дает, как в упаковке,
В них стержня нет, еще слаба душа…
В них нет ума, нет опыта, сноровки,
Они не могут праведно сказать…
Они молчат, но тело убеждает,
Они чрез внешность мир сей...

Три секретарши встретились в кафе,
Где разговор заводят про работу.
Уж две из них немного под шафе,
А третью без причин мутит с чего-то.

Все начинают шефа обсуждать,
Какой он негодяй и бабник жуткий..
Ну, разве можно женщин осуждать,
Когда их месть толкает на поступки?

"Я вылила мерзавцу прямо в стол
Чернила" - говорит одна, что старше.
- "А я иголкой сделала прокол
В презервативе - вторит секретарша

Вторая - я нашла его в столе
И думала, с чего он так заляпан"...
Тут третья...

Взмахом ресниц пробудишься, сон отлетит шаловливый
Зорька, сестрица румяная, твои расцелует ланиты
Злато волос твоих, Ясная, ветер расчешет, игривый
И на чело твое светлое ляжет венок, Паном свитый.

Очи твои, Лучезарная, нежной красою сияют
Волн одежд твоих легких касается зарево нимба
Арфы Небес сладкострунные гимном эфир наполняют
Ножкою легкой ступаешь к гордой вершине Олимпа.

Дева, Богов наделившая силой Любви беззаветной,
Кротко взираешь, как сонмы сердец наполняются...

Я скальпелем вскрыл свою душу,
Расправив на полочке чувства.
Здесь жалость полезла наружу,
А там притаилось безумство...

Пинцетом поправлю жестокость,
Что вы невзначай придавили,
К дощечке свою одинокость
Иглой препаратной пришпилю,

Эфиром полью благородство,
Любовь замочу в формалине,
Души золотое уродство
Поставлю сушиться в витрине,

На нежность взгляну через лупу,
Разрежу надежду и веру, —
Всё то, что нелепо и глупо,
Контрольным подвергну замерам.

Пройдусь...

И с треском окна открывая,
Из тюли парус смастерив.
Букеты с вазою срывая,
Всю скуку разом укратив.
И пронесется по квартире,
Своим порывом освежит.
На тонком уровне эфира,
Всю хмурость неба подсластит.

И ваза, в дребезги стекло,
И,словно, искры раскидала.
И стало ярко так, светло,
Моя луна наколдовала.
И славлю ветер пробивной,
Меня трезвит от дел тягучих.
Прости любовь, я был хмельной,
Пропал во снах в тяжелых тучах...

Эфирный вечер.
Березовые струны ветра
настроены на запада огонь.
Наречие
рябинового света
сливается в бутон

закатной розы,
и пленники огня
летят с откоса взгляда
в эфирный воздух.
Ночной костер, слепя
размякший разум,

подбрасывает
хвороста созвездий
и лунной кислоты
помазанникам
бездны,
посланникам любви,
холодной и последней,

и жемчугов песок
и серебра ладью
разносит черной гривой,
на посошок,
на вечную звезду,
на вещее бессилье
пред глазами сердца.

Я назову тебя звездой,
Что светит ярко в темном мире.
Ты манишь вечно за собой,
Всегда в эфире.

Я назову тебя зарей,
Что будит светом окрыляя.
Лучистой, трепетной игрой,
Тьму устраняя.

Я назову тебя цветком,
Что распускаясь оживляет.
Нектара выпитый глотком,
Собой являет.

Я назову тебя любовь,
Какой не в силах отказаться.
Ласкаю образ вновь и вновь,
Смел наслаждаться.

Я вижу свет любви с тобой,
Я вижу свет в прикосновении.
Неописуемо мгновение,
Улыбки посланных судьбой...

Где-то во тьме скитаний,
Молча он брёл без сна.
Мучались в нём желанья,
Рвалась души струна.

Песни хотелось звонкой,
Красное поле роз.
Думой смотрел косогорка
В синюю реку грёз....

...Стрелки налево, направо,
Прямо, и стрелки назад.
Мысли завиты кудряво--
Где этот лунный сад?

Где заповедник искомый,
Там, где свободно добро,
И в золочённых хоромах
Спряталось солнце на дно.

Близится утро румяно.
Тихо журчат ручейки,
В воздухе мятно-дурмяном--
Скрипки задели смычки...

Исчезают года,
И дряхлеет здоровое тело.
Обитанья среда
Обустроена так неумело.
Но эфир связки рвут: -
«Не нарушим баланса природы…».
Но как вскинутый кнут,
Бьют в глаза с патологией роды.
Всё для блага творим,
Только чаще всё лезет нам боком.
С облысевших равнин
Жизнь уходит жестоким уроком.
И запреты круша,
Ведь себя возомнили творцами….
Плачет горько душа,
Кровяными покрывшись рубцами.


Андрей Горбатко