В прямом эфире

Шива стоял, прямой как скала.
В нем свет слепил,
В нем тьма сияла.
Тут Шиву кто-то вдруг спросил:
- Тебе, что опять чего-то мало?
-Да! Мало мне, всегда всего
Ведь я сШиваю все пространства

Шива стоял, Шива и шел,
И Тьма его оберегала.
Шива сидел и внутрь смотрел
Он был как лед
Шива горел
И прошипело издалека:
-Тебе опять досталось мало?
Кто-то спросил, кто-то смотрел
И Шива, не открывая глаз, сказал:
-Да, мне всегда бывает мало!

-Ты Бог иль Демон, или Человек, –
Спросила...

Квадраты, кубы,
Всюду формы прямые.
Но строгие эти — колючи углы,
Они всегда будут живому чужие.

Есть в линиях ровных, своя красота,
Расчёта и формул изящность и зрелость.
Но нет в них души, в них живёт пустота,
И в них не найти безрассудности смелость.

Ведь логикой чувства,
Нельзя обьяснить.
Нет формул исскуства:
Оно должно жить!

В прилизанном, ровном, красивом и гладком,
Нет буйства размаха, нет удали смелой.
Когда мы не знаем ни горько, ни сладко,
До горя чужого, не будет...

Рассвет…
Из красного атома взрыв!
Встаёт
От птичьего крика изрыт
Слеза…
Слетает с некошеных трав
К земле
Стеклянной горошиной став

Пришли…
И стали повсюду расти
Лучи
Из чёрного цвета тени`
Смогла
От сонного тела отстать
Вися
В прозрачном эфире кровать...

Всё это для нас придумано
Лежу бесконечно мудрый
И счастье глаза окутало
Прекрасным июньским утром!

В капитализме чукча занемог,
Пришла, как говорится, тундре крышка.
Где раньше добывал олень свой мох,
Теперь лишь трубы и сплошные вышки.

Красивое название Сибнефть,
Кому-то оно душу, руки греет,
А в чукче вызывает сильный гнев,
Тахикардию, стресс и диарею.

Наметили к прогрессу новый курс
И президента выбрали повторно,
Но если слишком донимает гнус,
То зуд нельзя лечить амбулаторно.

В больнице чукча. Просто довели
Его до ручки пробы, экспертизы.
А что там на другом краю земли...

Познавательно, ох, как познавательно, добро
и зло, белое и красное на чёрном, или чёрное
на красном и белом, всё едино и неповторимо,
образ мгновения, или мгновенный образ, времени,
которое проходит, в песок, скок, поскок, секунды,
те, которых не вернуть, радио дня, день радио,
ретрансляция образа в эфир, а нам, пир.

Не комплексуй – все мнения ущербны,
К чему тебе несовершенный рай?
Есть Бог и ты. Все остальное тленно,
Все, что ни есть, - лишь Богу посвящай.
Ни то лицо, одежда… - не печалься,
Здесь, на Земле, все странники, поверь,
Все телеса, личины, одеянья… -
От Бога – все. И только к Богу дверь…
Слабейшим Бог дает, как в упаковке,
В них стержня нет, еще слаба душа…
В них нет ума, нет опыта, сноровки,
Они не могут праведно сказать…
Они молчат, но тело убеждает,
Они чрез внешность мир сей...

Три секретарши встретились в кафе,
Где разговор заводят про работу.
Уж две из них немного под шафе,
А третью без причин мутит с чего-то.

Все начинают шефа обсуждать,
Какой он негодяй и бабник жуткий..
Ну, разве можно женщин осуждать,
Когда их месть толкает на поступки?

"Я вылила мерзавцу прямо в стол
Чернила" - говорит одна, что старше.
- "А я иголкой сделала прокол
В презервативе - вторит секретарша

Вторая - я нашла его в столе
И думала, с чего он так заляпан"...
Тут третья...

Взмахом ресниц пробудишься, сон отлетит шаловливый
Зорька, сестрица румяная, твои расцелует ланиты
Злато волос твоих, Ясная, ветер расчешет, игривый
И на чело твое светлое ляжет венок, Паном свитый.

Очи твои, Лучезарная, нежной красою сияют
Волн одежд твоих легких касается зарево нимба
Арфы Небес сладкострунные гимном эфир наполняют
Ножкою легкой ступаешь к гордой вершине Олимпа.

Дева, Богов наделившая силой Любви беззаветной,
Кротко взираешь, как сонмы сердец наполняются...

Я скальпелем вскрыл свою душу,
Расправив на полочке чувства.
Здесь жалость полезла наружу,
А там притаилось безумство...

Пинцетом поправлю жестокость,
Что вы невзначай придавили,
К дощечке свою одинокость
Иглой препаратной пришпилю,

Эфиром полью благородство,
Любовь замочу в формалине,
Души золотое уродство
Поставлю сушиться в витрине,

На нежность взгляну через лупу,
Разрежу надежду и веру, —
Всё то, что нелепо и глупо,
Контрольным подвергну замерам.

Пройдусь...

И с треском окна открывая,
Из тюли парус смастерив.
Букеты с вазою срывая,
Всю скуку разом укратив.
И пронесется по квартире,
Своим порывом освежит.
На тонком уровне эфира,
Всю хмурость неба подсластит.

И ваза, в дребезги стекло,
И,словно, искры раскидала.
И стало ярко так, светло,
Моя луна наколдовала.
И славлю ветер пробивной,
Меня трезвит от дел тягучих.
Прости любовь, я был хмельной,
Пропал во снах в тяжелых тучах...