В полете безумий

Освещенные солнцем взлетают и тают, и тают
Эти лунные блики однажды приснившихся снов.
А за ними в просторы и души туда улетают.
К тем стихиям забытым, где мир и прекрасен и нов.

Нам бы жить до поры, не витая, но солнечны боги,
И крылатые души, стремятся просторы узнать,
Только август блеснет, и стоим в тишине на пороге,
На границе миров, и с восторгом хотим мы летать.

Но откуда во тьме эти дивные вечные звуки,
Тех мелодий и ритмов, которые снова слышны,
Кто-то юный и сильный...

О чем поют птицы? О землях родных?
О том, что им снится? Блеск рек голубых?

О том, что прекрасен полет поутру?
Что нежно взбегает тепло по крылу?

О том, что с ветром навечно друзья?
Танцуют в восторге, всем сердцем любя?

О том, что глаз зоркий не знает границ?
Влекут вдалеке тайны игр зарниц?

Свобода и воля над полем пшеницы,
Но все же...о чем поют птицы?

Для полета...
Тебе белые
крылья даны...

Домой…обратно…в прошлое
Вчерашними маршрутами,
Туда, где мало сказано
И некуда спешить.
В тот мир, где я не брошена-
Над окнами уютными
Моим полетом джазовым
К тебе тянулась нить.

Домой…к началу самому
Маршрутами вчерашними,
Где небо синей вечностью
Укутывало рай.
Туда, где были важными,
С рассветом- не угасшими-
Законы бесконечности
И верности скрижаль.

У меня есть стрекоза,
В сказке,что найдешь едва-ли.
Глазки-блюдца-бирюза,
Изумрудные бока...
-вы такого не видали!
Как ручей смеётся нежно,
Львиным рыком страшен гнев.
Как кокетка улыбнется,
прильнув слегка изящным телом,
И с собой зовёт в полет

Падаю,
Паадаю,
Пааадаю,
Но меня это, черт возьми, радует.
И, ты знаешь, мне это нравится.
А друзья и родня стараются
Удержать и спасти, любя.
Но я падаю вниз, в тебя.
Я слова про тебя не слушаю.
Голоса их и дальше и глуше.
Пусть в тебе пропаду,
Коль не врете.
Но зато я умру
В полете.

Я так хочу летать как птица в небесах
Не глядя вниз, не думая, что дальше будет
И что покажут скоро стрелки на часах
Не слышать и не знать, что скажут завтра люди


Побольше воздуха вдохнуть и вновь вперед
Душа моя свободна, невесомо тело
Я далека от всех печалей и невзгод
До зла, жестокости давно мне нет уж дела


В своем полете я свободна и легка
И так спокойна, пусть кому-то непонятно
Как можно наблюдать за всеми свысока
Но я как птица… На меня смотреть приятно


И глядя на...

Мне нужно – иногда – жить без чужих советов,
В несбыточности робких, теплых рук на шее
И, задержавшись в сентябре тридцатилетья,
Быть – не обидно так, чуть-чуть – тебя мудрее.
Мне нужно рассказать о днях без счета,
О яркой жизни (той, без нас: прошедшей мимо) –
И задержаться в серебре моих полетов,
Чтоб быть – немного, не дотла – тобой любимой

Бархат сферы, слепое блаженство,
предоткрытие пряности красок
цветов полевых, безмятежность
пути летних трав, солнцепляска
души, новорождающей
танго полета…

Перламутр колец в соке листьев,
монотонная страсть обрести
шелка плен, но пока –
изумрудная пристань,
грести и грести
сонностью мха
в направленье душистых
искробрызжущих крыльев лета…

Кукольный храм, утроба магии
легкой радужной песни,
что вот-вот сорвется ладом
воскресения плоти эфирной,
восхождение к сколу небесному...

Кто-то спросит однажды меня,
Где же смысл всей жизни таится?
Я отвечу ему тогда,
Что весь смысл в полете птицы.
Смысл жизни в твоих руках,
Я сожму их в своих ладонях.
А в глазах твоих только страх,
А в моих лишь любовь утонет.
Я почувствую это тепло,
Я услышу губ твоих шепот.
Нам с тобою не суждено,
И страданья все - лишь горький опыт.
Я обиды твоей не пойму,
Ты любви моей не увидишь.
Но когда нибудь я смогу,
Я найду в этой жизни финиш.