В память

Надолго ли ты посетил мою память?
Вдруг вспомнился к ночи, совсем не к добру.
Невидимый даже сумел ты поранить,
И три капли крови моей на снегу…

Бороться нет смысла, устала бороться.
Одна у нас пряная кровь на двоих,
Из лун, из затмений, из ветра, из солнца,
Бегущая в венах твоих и моих.

Таких в мире этом, как мы, единицы.
Не злую ли шутку сыграла судьба,
Мы только успели с тобою проститься,
Но в мире нет больше ни рая, ни зла.

Поэтому нас, как магниты, и тянет
Друг к другу в...

Вспоминай обо мне хорошо
Вспоминай обо мне иногда
Через год, через тысячу лет,
Не имеет значение когда!

Вспоминай обо мне хоть чуть-чуть
Может день, может пару минут.
И тогда возвратится любовь
Наши встречи на миг оживут

Вспоминай, я прошу, по утру
Вспоминай, среди ночи и дня
А иначе я просто умру,
Я живу, если помнишь меня

Вспоминай, обо мне иногда
Возвращайся, ко мне, вновь и вновь
Не имеют значения года
Нас с тобой повенчала любовь

Узнавай, среди тысячи лиц...

У собки хорошая память,
И она не забудет вовек,
Что ее "наградил" тумаками-
Страшный зверь, страшный монстр- человек.
Он вмешался в процесс неумело,
Чем обидел родную природу,
Беспощадно рубил части тела,
Под себя "улучшая" породу.
Возомнив себя богом всесильным,
В протяжении многих веков,
Приручив добродушную псину,
Убивал ее деток-щенков.
Но без необходимости крайней,
Не убИй- мудрость предков гласит!
Мы же Заповеди перекраиваем,
Разрешения не попросив.
Как хвосты у собак...

Я помню, как плыли галеры
Как петли уключин скрипели
Как цепи ножные звенели

А мы все гребли и тупели
Стирали ладони мы в кровь
И пота пекущую соль

Я помню одежды из шелка
И шепот жарко-истомный
И нежные руки рабынь
- Любимый, меня не покинь

Я помню высокий бамбук
И слезы и горечь разлук

И бесконечное рабство
И радость тайную братства

Я помню, кричали верблюды
Пасли их мальчишки-огузы

И длинный узкий кинжал
В ладонях удобно лежал

И полыхнуло, как пламя
Зеленое...

Как мерзлота не покидает льдину,
Живёт и память, душу теребя…
Хоть память оная* – Судьбы картина,
Но, как икона – смотрит на тебя!



.................
*эта, та (устар.)

Не виню, не верю, не жалею
Не пугаюсь злых и колких фраз…
Я наверно нежностью болею,
Нежностью твоих прекрасных глаз…

Я наверно в них читать умею
Всю любовь, о коей ты молчишь…
И от поцелуев жарких млею,
Только не люблю тебя, малыш…

Пережитки прошлых обещаний,
Не твоих, но в сущности мужских…
Паутины встреч и расставаний…
Холод глаз любимых и родных,

Сердцу не дают теперь оттаять
Но и лёд нас может обжигать
Душу старит и терзает память
Память слишком сложно изменять…

Белея снега, леди та, идя по тем дорогам,
у Манкастера, она стирает память, как
полотно, как ткань, от грязи, и манит,
волнует мысль, воображенье, у всех, у
тех, кто думает о ней, не видя и не зная
тех идей, что движут, шевелят её власами,
а тени нет у леди той, она идёт своей тро-
пой и сбить нельзя её, дорогой мостовой,
на месте том лишь пустота, а те, кто замок
посетят, и в комнатах его увидят ту приведе-
ний череду, те память, восстановят, ……
две части соединят, и мыслью той...

Никого не ищет - он нищий,
Пространство иллюзия лживого времени
Десятки сотни и тысячи сложенны в миллионы запутанных поколений
Образом клетки дышит овца, - глаза и уши только в пути до конца - это не средство для измерений...
Вода во всем принимает вкусы, вмерзая в рабскую память моралью и превращается в перст Дитригнуса, - он уж не прячется за вуалью
Никого больше нет все былое изъято
Память о прошлом распята
Семь миллиардов на путь в никуда
И один в украшение могилы венка

Отняли у Атланта память Боги,
Как у ребенка отняли игру
И научили человека смело падать
Вставать и снова падать
И в страхе умирать
Идти ко дну

Титаны стали карлами слепыми
Толкаются бедняги в полусне
Всплывает память -
«Когда-то были мы другими!
Когда-то жили в счастья полноте»

Там !
В глубине!
Живет твое Антлантическое око
Которое все видит в темноте
Ведь человек совсем не одинокий
Мы все родные,
Мы равные в любви и красоте
Вглядись Атлант в себя
Там есть искра
Твоя!

Здесь память живёт, въедаясь в трухлявые брёвна,
в развилки скрипучих полов, в лязг заштопанной кровли,
здесь память жуёт жвачку потухших бесед,
и ветер стучит мотыльком в расщелины окон,
как ветхое эхо застывших житейских примет.
Здесь Экклезиаста слова в шелка паутины одеты,
и вечная тень тщетно ищет глухого ответа
в останках своих, в костяке разложившейся плоти,
углы обгрызая, страницы скобля чёрным светом,
страницы опавшей листвы и желтушно-осеннего пота.
Здесь пыль – первым снегом...