В октябре

Из осени не выйти без потерь...
Не потому ли мне опять грустится,
Вновь верить хочется, вновь грезится и снится,
Что в зиму тихую вхожу все так же просто,
Словно в сказочную дверь…

Иду в снега. Парю. Живу. И жду.
Календарю безмолвному не задаю вопросы
О том, как избежать очередной зимы,
Как научиться быть песчинкой неприметной
В пристранном мире вечной кутерьмы. Всё просто…

Вновь в пудреную снежность отворяю дверь.
Вхожу в театр абсурда. Иль театр теней,
Где царствует...

благодарю
солнце луну и зарю
запах полей
шорохи трав
радости лета
всем им привет!
говорю
песни пою сентябрю
и октябрю
и ноябрю
подарю
я сонеты
пусть теплеют
за это

в сиреневом небе плывут облака,
сирень расцветает, сиренит река,
люпины июньскую песню поют
звенят колокольчики, бабочки тут
летают сиреневой легкой толпой,
болотный ирис аромат льет волной,
люцерна бычков и овечек зовет
наверно отличный с нее будет мед
петуньи влекут мушек мошек на пир,
сиреневый цвет, ты весенний кумир!
и летний сей факт подтвердит Иван чай,
в сентябрь сентябристик зовет всех на чай,
фиалке взгрустнется в октябрь невзначай
ультрафиолЕт, мух от бед, выручай!
в...

Начало второго. Тупая жара.
В асфальт эластичный влипают машины.
Растянуто лето безвольной пружиной
Растянуты завтра, сегодня, вчера

Вспотевшее время мечтает остыть
Остыть, и застыть, и простыть ненароком,
И кажется месяц неслыханным сроком;
И время теряет извечную прыть.

Холодненький дождик
Желанней нарзана!
Не из пластилина ль поленовский пруд?
Пылится растресканный лак фортепьяно…
Линолеум речки рассветом протрут.

И лета длинна летаргия,
И Лета
Уже обмелела
И сходит...

Мне в реал бы одолеть рубикон,
Да картинок тормознуть карусель
В городке, который прорву веков
Беззаботно на скале провисел.
Словно пестрый, кружевной сарафан
Спешно брошен на гранитный излом
Пара столиков уже ресторан,
Три корзины овощей гастроном.
Петли улочек, кряхтя, лезут вверх,
Камень лестниц как подушка примят,
Но в любую из прорех без помех
Солнце море, как плакат напрокат.
Обязательные купол и шпиль.
Обезличенный шезлонгами пляж.
Перечеркнутый моторками штиль
Дата...

В бездонной, чёрной высоте
Качнулись звёзды, пламень осыпая...
Свети всегда, свети во всём, свети везде,
Моя единственная дева дорогая!
Гляди: поворотились времена,
Цветы, деревья, блеск светил очнулись
И, в почву дней роняя семена,
Они ко мне всем ликом обернулись!
Клонятся ветви, стебли, небеса
Под Душу, под груди моей дыханье
И воспылал над мной Великий Сад,
Даря своих цветов благоуханье!
И к пикам неба высятся сады,
И золотым спадают звездопадом
Добра и Счастья тяжкие плоды...

Ресторанная жизнь закружила,
и вот уже он –
- далеко от семьи,
и тщеславьем игрищ заражён.

Курдюме недопито,
дохнул аромат коньяка,
в музыканте небритом
узнал по этапу дружка.

Надрывается сердце,
раскраснелся, лоснится флейтист,
подают утку с перцем,
стол прилизан, украшен и чист.

Может год ему жить остаётся,
а может быть – два,
проститутка смеётся,
у неё не болит голова.

Фонари на бульваре
мерцают, колышется газ,
в ресторанном угаре
тяжело голосит...

Мой демон спящий, разбужу ли я тебя?
Когда расправив крылья, с огненным дыханием,
чернее ноченьки, белее дня
скользнешь ты дерзко под собора колыханье.

Огнём ударишь по очам икон,
и возлетишь под купола собора,
и новый установишь ты закон,
и задымится жёлтая просфора.

Ты долго спал, и сколько ж можно спать?
Когда вокруг – всё боль, её блистание.
Когда и жизнь так просто можно взять,
и затушить, как свечи трепетанье.

О, демон, дерзновенные взор и стать!
Я видел сон, и сон был...

Русалка висела на ветке,
а к ней подошёл старый дед
- Не хочет ли, милая, конфетки? –
Русалка ответила – Нет –

Как часто порою к русалкам
по глупости пристаём,
пробор лысоватый засален,
и еле зубами жуём.

Русалки смеются, и право,
чего им на свете грустить?
Их дом зеленеет дубравой,
им росы набрызганы - пить.

Им небо – сиреневой крышей,
им озеро – дна не достать.
А дед, извините, здесь лишний,
не грех над ним похохотать.

И дед чешет репу, вздыхает,
не ладятся в доме дела...

Приятно часто слышать похвалу,
Но жаль она правдива редко,
Скорей она стреляет метко,
Когда нет пороха, а ту,
Что слышать хочется почаще,
Исходит вряд ли от друзей.
Хвала не та, что лести слаще,
И дать её ещё сумей.
Одна хвала звучит критично,
Другая уши бережёт,
А третья будто бы вторична -
Кто это слышал, тот поймёт.
Но вот зазнаться можно, право,
Но можно и пострадать,
Одна хвала всегда во славу,
Другая... в общем, как подать.

1 октября 2005