В лес

О, счастье – раствориться каплей
В великом таинстве любви.
Какой восторг, - взлетев внезапно,
Воскликнуть: «Милый мой, лови!
Моей любви цветные розы,
Венком что падают с небес.
И воплотившиеся грёзы.
Летим со мной в небесный лес.
Там на деревьях всех мерцают
Реки молочной жемчуга.
В листве же Феи отдыхают.
И горячи всегда снега.
Там птицы Феникс пепел вечный
В дупле хранится до поры.
Огромный зверь там – человечный,
На дне озёр горят костры.
Там ароматом истекает
Подснежник...

1
«Вот дядя — Чёртово отродье!
И, всё ж, разврат — его сгубил,
во пьянку вляпавши колодье,
здоровья пыл — вконец добил!
Но сильно как, в нём, святотатство,
«срубить» чтоб, под шумок, богатство,
а на делёж — халявы рой,
головняком мне — в геморрой,
ведь стать сиделкой должен буду,
коль мнение родичей — Закон,
а я, как лох, ну..., дурагон,
но «косяка» - не забуду...
И если «крякнет», в кутерьме,
оставлю всех козлов, в дерьме!»
2
Так зло металось в теле Беса,
кто мчался — словно...

Снова мучает распря души,
Закрываю глаза в тишине,
И под вечер в холодной тиши
Что-то дальнее видится мне.

Промелькнет и сокроется лось,
Потревожив кустарник в лесу.
Где-то волк кровью глаз мечет злость,
Рык жестокий роняя в росу.

Шустрый заяц в зеленой глуши
Проскользнет серым комом в кусты,
И по-быстрому мышь пробежит,
Оставляя на почве следы.

Мальчуганы приходят на мель,
Ловят рыбу они налегке —
Семгу, щуку, сига и форель,
В нескончаемой Коле-реке.

А подальше, в...

я стал часто писать стихи
я слабей и слабей с каждым днём
я поддался судьбе своей
пусть терзает . мне нипочём .
пусть ведёт меня как считает
говорит то, что хочет она
я и слова в упрёк не промолвлю.
я пустой как бокал вина
только громко-солёные слёзы
тихо падают вниз по щекам.
я не буду бороться больше.
я отдал всё тебе. сам.
****
ты считала я сдался тебе навсегда
ты играла со мной.
утекала вода.
а я вышел из комы.
я не буду терпеть
все царапины ссадины ,
что успела задеть...

Тропинка меж сосен плутает.
Тепло от могучих стволов.
Кора на стволах привлекает
Рисунком Божественных слов.

Осинки кудряво хлопочут,
В кружочке листом трепеща.
Их ветер тихонько щекочет,
Меж сосен, пройдя не спеша.

Прижмусь я к сосне величавой.
Кусты на ветру зашумят.
Обступит сосну лес охраной,
Царице защиту творя.

Тепло, но торжественно строго
Царица ведёт свой приём,
Даёт мне светло, осторожно
Воздушно-нектарный объём.

Лес шёпотом шум поглощает,
Притих, только...

Листья ловит медвежонок золотистые опять,
Ветер обалдел спросонок, и листвою стал играть.
Он стоит в тиши и снова в лапах золото таит.
-Ты зачем? Букет для ведьмы? – ежик спросит, он молчит.

Кот Баюн сказал, что надо листьев столько им поймать,
Чтобы радость и отрада в лес вернулась к нам опять.
Каждый листик – лучик солнца, лучик счастья золотой,
И тогда в наш мир вернется снова Вера и Любовь.

Вот с утра такой веселый, вышел в золотистый лес,
И ему помог лисенок, а потом в листве...

Сгорает закат в ярких красках обмана,
Последний луч солнца над морем исчез,
Живу я иль нет, всё так выглядит странно...
Весь сумраком ночи наполнился лес...

Тоска одиночества душу сковала
И ветер предательски дует в лицо,
Как хочется мне в те счастливые дали,
Где больше никто не придёт подлецом.

Вот ночь опустилась и первые звёзды,
Как искры надежды мерцают в душе,
И грохот прибоя, с хрипцом отголосья,
Шумит, наша жизнь не сплошное клише...

Устала так жить, темнота всё покрыла...

Не журчит ручей,
Сковал реки лёд.
Лес в снегу, молчит,
Дней весенних ждёт.

Птицы песен в нём,
Больше не поют.
Спит лес зимним сном,
В нём ветра живут.

А в реке на дне,
В иле раки спят.
В луночке-окне,
Поплавки торчат.

Это рыбаки:
Всё неймётся им.
Жизнь им без реки,
Будет горем злым.

Не журчат ручьи,
Сковал реки лёд.
Сердце мне стучит:
Верь — весна придёт!
Марковцев Ю.

Живой воды иссяк источник,
Иссяк — и смерть здесь правит бал.
И не водою дождь лес смочит:
Из мёртвых птиц дождь вниз упал.

А небо синее всё тоже,
И солнце ярко светит в нём.
Никто тем птицам не поможет:
Их смерть послала вниз дождём.

Наполнен странных мир сюрпризов,
Мы не над ним — мы в нём живём.
И зря ему бросаем вызов:
Ведь с ним, себя мы в нём убьём.

Комочек перьев на дороге,
Он птицей был и знал полёт.
Рождает чувство в нас тревоги:
Что ж это — и что нам несёт...

Мне больно видеть, когда рубят лес,
И гаснут ауры вчера еще живые.
Лес стонет и кричит. Но рад златой телец
Полыни горькой слёз моей России.
Он рад, не ведая, как может море слёз
Вдруг пробудить невиданную силу
Святой Любви, что человек принес
Засохшему стволу, и жизнь в нем пробудила.
Как две живые ауры сплетясь,
Вдруг разогнули согбенные спины,
И кончилась тельца слепая власть
От вспыхнувшей зарей целительной дубины.

Сергей Авдеев, он же Robinson