В кривых ухмылках

Мы столько глупостей творим,
И этим Души развращаем.
Не тех порой боготворим,
И недостойных возвышаем.

Им позволяя нас вести,
Себя мы в стадо превращаем.
Они ж не ведают пути,
Но мы того не ощущаем.

Идя на поводу страстей
Иль ублажая свои чувства,
Разврат скрывают от людей
Высоким именем Искусства.

Как много глупостей творим,
Порой того не сознавая,
Что тем оковы мастерим,
Свободу душам не давая.

А несвободная душа
Не испытает радость жизни.
И станет жизнь не хороша,
И...

Когда ноябрь дурить устанет,
и дань отдаст календарю,
и как слепец поводырю
поверит,
кто кого обманет?
Зима решится наверстать
давно пропущенные сроки,
черкнув следов кривые строки
на глади чистого листа…

С утра откроешь дверь рывком
и удивишься вдруг по-детски
как мир вокруг уснул мертвецки,
накрывшись вязаным платком.
Как будто в прежние года
зимы на свете не бывало,
как будто так не накрывало,
стирая память, никогда.

И оступившись, прянешь в снег
так беззащитно, необуто...

Вот и кончился май..

Вот и кончился май – перетёк в июнь.
Я проснусь в бескрайней своей постели.
Предлагаешь сменять её на твою -
жаль, что жёстко спать там где мягко стелют.
Жаль, что слышно неважно, когда молчишь,
и что писем нет и уже не будет...
Мы с тобой далёкие слишком люди,
меж собою - знакомые только лишь.
Я лечусь шоколадом от этих драм,
но коньяк помогает гораздо лучше.
Ты раздавлен полночью - где-то там,
на подушке влажной щекой колючей.
Я бы сверху смотрела в твоё...

.
Скрежет зубов и металла.
Кризис приблизился в рост.
Режут кривые лекала
мира уставшего торс.
Сохнет земля плодородья,
тянет и жилы, и кровь,
чахнут запасы, угодья…
Гордая вздыблена бровь:
бодро, без образа, стяга,
слов не жалея и сил,
жизнь заложил работяга.
Степи потоп оросил.
Шум и тумана завеса.
Сущности уши торчат.
Планы крутого замеса
с разных углов мне урчат:
сбудется к новому году…
В час новолетья пожар
стухнет, очистится воздух! –
осень трубит в свой шофар...

Наколками истыканное тело,
Убогое пристанище души.
Которая, как видно, не сумела,
К свободе это тело дотащить.

И вот, городит изгородь рисунков,
Возвысится желая над толпой.
В итоге превращает свою шкурку
В холст расписной, а к старости кривой.

Себя желая выказать дороже,
Он алчностью на этом очумлён.
Не благо тем неся, а горе коже,
Тавром, как скот, теперь вот, заклеймён.

Эк, вас на рожи-то кривые понесл′о.
Видать, в тех рожах вы себя узнали.
И в отзывах плюёте на стишок,
Да этим суть свою и показали.

Прибить бы вам и стих, да и меня,
Чтоб сущность ваша людям не всплывала.
Ну, иль хотя бы грязью измарать,
Но с этого лицо благим не стало.

А только большей злобой заплыло,
И налились глаза свирепо кровью.
Но что-то, вот, опять не задалось,
Шакальство рядом не стоит с любовью.

Дождь криво за окном,
Гулял сентябрь по бульвару.
И будто вещим, вещим сном,
Идут ручьи по тротуару.

Ведь капли словно колокольня,
Игриво напевают гимн.
И осень бармен самовольный
Наполняет мой графин.

Мармеладов

Не у нашей сказки, добрая концовка,
Не у нашей песни, радостный мотив.
Ты с другим и выть готов я волком,
Обо всём, на свете позабыв.

В твоём взгляде за любовь я принял,
Интерес, но быстро он погас.
И меж нами, снег вдруг летом выпал,
Когда вместе, я увидел вас.

Так сложилось и нет виноватых,
Не во мне, ты радость дней нашла.
Улыбнусь, грусть за улыбкой спрятав,
Во мне к вам и капельки нет зла.

Сильный я, уйду своей дорогой,
И не дам, печали стать слезой.
Ну а вам, свет...

А что сегодня происходит?
Тревога и Смятение изводят
Да почему? И где найти ответ?
Душа болит, искры в ней нет...

Ветром снежным вдруг подуло,
Любовь, и веру вихрем сдуло.
В айсберг сердце превратилось.
Надежда в дымке растворилась.

Да что ж такое? Что случилось?
Предчувствие змеёю затаилось.
И душу рвет на части злость:
А может это ржавый гвоздь?

Нет...Я так жестоко обманулась?
Гримасой боли криво улыбнулась...
Поверила во что? Мираж? Обман?
Недоверчиво в клубке шипит...

К совершенству отклонений,
Я в себе не замечаю.
Уважая разность мнений,
Всё ж, несдержанным бываю.

Ну а встретив в пути хама,
Я вспылив, могу в сердцах,
Не взирая на чин прямо,
Всё сказать и в двух словах.

В них послать его далёко,
Где и должен быть такой.
И о том потом нисколько,
Не раскаяться душой.

И за нрав сей иногда,
Я бывал и бит толпой.
Но как прежде никогда,
Не могу кривить душой.

К совершенству отклонений,
Я в себе не замечаю.
Не любя нравоучений,
Совет друга...