В комнате душной

Следую через двери кооперативных высот,

Комнаты ячеек пчелиных сот.

Гротеск лестничных пролётов-

Реальность ненужного имиджа.

Мизансцена непристойно-невербальных комплиментов.

Пойманный опиум энергообменного куража.

Этажи деталей безвозвратности,

Опыт эксперимента деструктивности.

Лекарства заедал таблетками –
уж если болен, то всерьёз.

А за окном качали ветками
скелеты белые берёз.

Вконец завравшимся синоптикам,
похоже, нечего сказать.

Ноябрьской улицы паноптикум
людей оставил замерзать.

У экспонатов – лица ватные,
и все покроены под «…мать!»,
и что-то менее приятное –
такого лучше не писать.

Машины грязными колёсами
ломтями режут липкий снег,
и мечен брызгами белёсыми
и снегом каждый человек.

Ещё не раз вы маму вспомните
российских...

Что можно разделить с друзьями
Сто грамм, сигару и свою мечту
То, что лежит в твоём кармане
И то, что нужно только одному

Легко, делить с друзьями, летний вечер
И клубный звук, в тумане сигарет
Весёлый смех, и массу впечатлений
От блюда, что вы съели на обед

Охотно делится, победа на футболе
Шум стадиона, и прошедшая волна
Те фотоснимки, где вы сняты по неволи
В нелепых позах, обнимаясь и шутя

С друзьями, можно, разделить добычу
Которую, ты выловил в реке
Дым от костра, и...

и черным вороном сошла на землю ночь...
и ты одна, и где то рядом дочь...
уткнувшись носиком в кулак, смешные видит сны,
а ты одна, лежишь в слезах, при бледном отражении луны.
и лишь скрипнет в соседней комнате кровать
и тихий и родной, чуть слышный : мама...
я не должна! не смею потерять все то, что я когда то потеряла!
и меркнет бледный свет
и смяты простыни и влажные подушки.
она одна... она лежит в слезах...
а на полу разбросаны игрушки...

Как гадкий вид в тарелке мухи дохлой
Отравит аппетит в один момент,
Так глупость, даже в самой малой доле,
Что умный человек себе позволил,
Смысл предыдущих слов сведёт на нет.

Пусть человек тот с мудростью и с честью,
Но и ему бы не мешало знать -
Чушь несусветная в приличном месте
Недопустима. Слово надо взвесить,
А лучше вовсе рта не открывать.

Какой дорогой глупый ни ходил бы,
Куда б ни повернул свою стопу,
На грабли он наступил иль на вилы.
И как на правый глаз кривой...

Пошёл я как-то за грибами,
Да и в лесу огромном заблукал.
Пока набрал грибов корзину,
Я сбился с курса и устал.

Из леса вышел – дом огромный,
Что взглядом прямо не объять.
Дом без ограды, без замков,
А в стороне, рукой подать, детишек куча,
Резвятся, будто дома у себя.

Ну, думаю, зайду, авось помогут,
Выведут из тупика.
Дверь приоткрыл – внутри столовка,
И столов там человек на сто,
Причём там людно, шум и гам,
Но я совсем не испугался,
Как-то по-доброму и радостно шумели там...

Февральский день блестит снегами,
на землю смотрит свысока.
И ветер ватными комками
несёт куда-то облака…

Во-первых – в комнатах прибраться,
и всё на кухне отскоблить…
А будет человек пятнадцать…
Да! – надо рыбу засолить.
Гуляш с картошкой или с кашей?
Компота надо два ведра!
Как я без помощи без вашей…
Вина купила… Да, вчера…
Остынет – снова разогреем…
Ой! – мы забыли винегрет!
А рыбу засолить успеем?
Как это так – селёдки нет?!..
Раздвинем стол… А стульев хватит...

О, Брат Мой.

Что ты выбираешь: Тьму, или Свет?

Один вопрос - от Бога, другой - от Дъявола?

Именно соответственно.

И Тьма от Бога есть, и Свет от Дъявола.

Так что рай и ад - абсолютная брехня.

Ей дурят остриженных овечек.

Не Меня.

А шерсть эту собирают в карман.

И прибавляют: спасибо, о мой юный подаван,

Дал шерсти - Бог тебя простит

За твоё бордельное существование.

Хотя нет... Отрежь Душу, тогда простит.

И некоторые ведь повинуются!

По храмам кучкуются...

Ты приходи, как обычно – когда её нет.
Сядь и томись ожиданием – это несложно,
Если один – только первую тысячу лет,
Или же кто-то опять прикрывается ложью.

Пару бульварных романов, затёртых до дыр,
Не торопясь, прочитаешь от корки до корки.
Хочешь, свари себе кофе... Тут где-то был сыр...
Правда, не свежий, но может... нет, все же прогорклый.

Выкури прорву своих и чужих сигарет –
Нервно, взатяжку, слоняясь от кухни до комнат,
К двери, к балкону, в рабочий её кабинет,
Всё...

Ах девочка как зернышко, как маленькое деревце.
Твоя любвь уходит, девочка,
Твоя любовь уходит, помаши рукой.
Ах, зёрнышко, ах, деревце, ах, звездочка.
Ах, если бы ты знала, девочка, как трудно ей не прошептать "вернись".
Как трудно, вдруг, одной всё в той же комнате дышать ее движеньем.
Ах, девочка, куда же он уходит?
Ах, девочка, прошу тебя, скажи ему постой....