В каждом подъезде

Сказка - быль.
Рассказ - загадка.
Всем не спеть - обильно-сладко.
Сколько мнений и сомнений,
Вряд ли, кто-то будет гений.

Кто смеется - кто-то плачет,
Ну, а кто, смеясь, судачит.
Где-то в душу - да в ребро,
А кому то - всё равно...

Кто учился на пятёрки,
А кому в подъездах тёрки.
Кто-то плюнет - разотрет,
Ну, а кто - наоборот...

Не робейте, и пишите.
Только с мыслью, не спешите!
Переварят и сожрут,
Не напрасен этот труд.


Кто потопчется, предвзято,
А кому-то будет...

Как ел скотный двор, так и ест из корыта,
И гадкий утёнок слывёт за урода,
И щёлкают пасти при слове «элита»,
Не вписанном в листик «простого народа».

Но только элита – позвольте ремарку! –
Умеет держаться от стада подальше,
Не путать яичницу с божьим подарком
И честно кривиться от позы и фальши,

И серость не звать «приблизительно белым»,
И с совестью быть почестней и построже,
И не продаваться – частями и в целом,
Пусть даже не купят и рукопись тоже.

Элита живёт...

Знаешь, милая,
лучшие ролевые игры –
это разлука.
Разлука –
это твоя душа, о которой,
можно только догадываться.
Спорим, милая,
наверняка, ты не знала, что в августе
в моем августе,
когда-то шел снег –
это та же душа,
засветилась вскользь,
тогда мне казалось, что она – облако.
А помнишь, мы пили на брудершафт
с полуденным ветром
на черноморских балконах,
от знакомства и до знакомства
в интерьерах конца
десятилетья
прошла одна тысяча восемьсот пять дней,
ты аккуратно их...

Время летело, и даже звучало:
В темпе умеренного - moderato.
С виду меняясь, само оставалось
Внутри, неизменным, как и когда-то.

Оно, так играя, вдруг, замирало.
И сердцебиение пропадая,
Предпочитало вернуться обратно.
Финалу начало предпочитая.

Горя, не зная, влетело на кухню.
Без предварительного снегопада.
За год, превратившись в старую рухлядь.
После цветения и листопада.

Вновь протирая, расставив посуду,
Из пыльных сервантов её доставая,
Мебель сносило, уже отовсюду...

Я не буду в тебя отныне влюбляться,
И звонить, и писать перестану, поверь.
За молчанье не буду теперь извиняться,
Закрывая в машине бесшумную дверь.

Вспоминать о тебе, когда все надоело,
Когда рушится мир, и не знаешь, как быть.
Говорить о любви, говорить очень смело,
Чтоб тебя хоть на вечер к себе заманить.

Ну а утром опять, довозить до подъезда,
Провожая глазами тебя до двери.
Как же выбраться мне, это словно как бездна,
Если я позвоню, обещай мне придти.

С Инночкой дружил Белоцерковской,
Регулярно делал ей вопрэ
На Петровской, сиречь Разумовской,
То бишь там, где промеж них тире*.

Сам-то я с Покровского уезду,
Чтоб остаться – и не заикнись.
По ночам слоняться по подъездам
Надоело, впору хоть женись.

С мыслями - как Шариков от Жучки,
Шёл без конуры и без угла,
На мосточке, где река Вонючка,
Мне судьба попутчика дала.

По всему с таким же обалдуем
Разговор сложился сам собой.
Мы идем к нему и в ус не дуем…
Кто бы...

Март месяц на исходе. Утрами холода.
Тропинки у подъездов покрыты коркой льда.
На небе тучки хмуры, а звёзд небесных рой,
Играет с чуть заметной продрогшей синевой.

Деревья стоят голы и краюшек луны,
Улёгшись им на ветки, досматривает сны.
Морозец шипит щеки, а свежий ветерок,
Прохладою весенней ласкает мой висок.

Спешу я на работу, любуюсь красотой
Весеннего рассвета, что брезжит над землёй.
Вдыхаю свежий воздух, прохожих почти нет,
Лишь кое-где в окошках зажжется тусклый...

А судьба улыбается, и жизнь вроде как наладилась.
С утра, не спеша за завтраком
чинно выпита чашечка черного кофе.
В преддверии нового дня перед зеркалом покрутилась, накрасилась
Выбежала из подъезда, крикнув "Доброе утро!" дворнику.
И с чистой совестью отсидев все 4 пары
От счастья не зная, куда девать глаза
Вприпрыжку бежит по аллейке навстречу парню
Сверкая от радости, будто ночная звезда.
А сердце как птичка трепещет, вот-вот из груди вырвется
Когда невзначай он коснется руки
И...

Устало сознание глазеть в мониторы,
Затертые темы мозги разжижают.
Немного встряхнусь, оглядевши просторы,
Какие ж проблемы природа решает?

Там строгость пределом, расчеты верны,
Нас суть не обманет, и лаской не тешит.
На сколько оценишь проступков вины,
На столько природа в объятьях задержит.

Скажи Далай- Лама секрет инкарнации,
В кого наш черед подойдет воплощаться?
Какие картинки в основе абстракции,
Каким языком предстоит нам общаться?

Понятна стратегия сытного блюда...

В продрогшей панельке обычная двушка.
Хозяйка сдавала нам лишние метры -
на них помещались: диван-раскладушка,
комод, холодильник – ровесник ракеты,

что лихо сносила Гагарина в космос,
хотя на «Востоке» ему было тесно.
Мы весело жили, пусть старая хостесс
бубнила частенько, что жить стало пресно

без целей высоких, борьбы за свободу,
идей, что мешали простому народу…

свободы грошовой сейчас вон навалом-
лежит у подъезда, пыхтит перегаром…

а впрочем, всё так же – живёт, как...