В этом мире живом

Я шёл домой сквозь время дня,
В котором вируса корона,
Сдавила мир, а он меня,
В себе сжал рамками Закона.

В том мире правят старики,
В кого не ткни — за шестьдесят.
Маразм, их начал жрать мозги,
Им затуманив на всё взгляд.

Сплелись в том мире меж собой,
Начал различных цвет и вкус.
В нём доброта бывает злой,
И минус, прячет в себе плюс.

Тот мир иллюзия, мираж,
Его рисуя в нас умам,
Врёт восприятий спектор наш,
Поверив чувствам и глазам.

Малы мы здесь иль велики,
Мы все...

Весь мир вокруг тебя есть отраженье
Того, что скрыто в глубине тебя.
Прекрасно Жизни вечное круженье,
Светло сиянье Вечного Огня.

Ну, а случись, ты страстью воспылаешь,
Да всполохом кого-то опалишь,
Себе несчастье этим навлекаешь,
Свою, да и чужую, жизнь крушишь.

Обидой, гневом, ревностью, гордыней,
Иль завистью, иль жадностью когда,
Ты душу погружаешь в стылый иней,
И там она застынет навсегда.

Вестями блага, что твой дух при'емлет,
Ты помыслов очаг свой очищай.
Тогда Любовь...

В праздник хочется быть добрее,
Меньше думать о серых буднях.
Например, что мы все стареем,
И становимся всё занудней.

Это возраст, а он, похоже,
О себе даёт знать без спроса.
Не дано его уничтожить,
Но есть более лёгкий способ.

Стоит реже смотреть на даты,
И считать, сколько нам осталось.
Время в этом не виновато,
Остальное такая малость.

В праздник выглядеть надо проще,
Позабыть все проблемы мира.
Какова не была бы площадь,
Будет долго гулять квартира...

13.12.2019

Мне до тебя не дотянуться, даже словом,
Ты ускользаешь, как бегущая вода.
Твой мир до нашего знакомства был основан,
За то, чтоб в нём побыть, я многое бы дал.
Не закрываешь дверь на ключ ты, но при этом,
Войти посмеет только выбранный тобой.
Когда два сердца день и ночь поют дуэтом,
То это чувство называется любовь.

Минуты зависти меня совсем не красят,
Себя исправить в одночасье не смогу.
Держу на всякий случай чувственность в запасе,
А то шальные мысли разом убегут.
К тебе...

Ты прости мне в глазах усталость,
Не подумай, что я слабак.
Просто я притомился малость,
Но не сдался и не размяк.

Просто всё вдруг во всём и разом,
Навалилось и свет померк.
И меня грязью мир измазал,
Не отмыться теперь вовек.

Просто случаем оплеуху,
Дала жизнь и во мне темно.
И во рту горько, в горле сухо,
Словно пил я всю ночь вино.

Как-то так получилось — возраст,
Начал чувствовать я — вдвойне.
Глуховатым, вдруг стал мой голос,
И не спеть больше — звонко мне.

Ты...

Изменяется мир внешне,
Но людей суть в их телах.
Остаётся так же грешной,
В благих мыслях и делах.

Их благие намерения,
Не улучшив мир Земной.
Вектор задают движения,
К цели не всегда благой.

В людях часто негативные,
Чувства быстро верх берут.
И в дороге к благу сильные,
Им мешавших, слабых бьют.

Разрушать и гадить легче,
Чем построить и помочь.
И за днём приходит вечер,
А за ним, тьмой смотрит ночь.

Изменяется мир внешне,
Но людей суть в их телах.
Остаётся всегда...

То что миру оставил,
Он в себе не хранил.
Свод законов и правил,
Гасит в нём души пыл.

За спиною стирало,
Время нитку следов.
Всё что жизнью создал я,
Миражом было снов.

Темной краской невзгоды,
Красил мир ленту дней.
Собирая их в годы,
Жил я жизнь средь людей.

Взгляд желаний был шире,
Чем возможностей лаз.
И за их дерзость в мире,
Бит бывал я не раз.

И во мне закрыв завтра,
Из вчера мир стрелял.
Но я выжить смог как-то,
И сильней даже стал...
Марковцев Ю.

Желавших воли ждёт за это,
Людей неправый суд, к кресту.
Опять толпа ведёт поэта,
Распяв с ним, дерзкую мечту.

Распятых много, но не всем им,
Быть вознесённым к Небесам.
Не быть тому там, кто никем был,
И Богу, и Его сынам.

Всего, мы те лишь видим грани,
Что в нашу сторону глядят.
И снова бьют в затылок камни,
Вперёд лишь, устремившим взгляд.

Но всё ж поэт всегда безумец,
Он логик вне и правил всех.
Он мыслью, вне дорог и улиц,
Идёт сквозь святость и сквозь грех.

Мир...

Вот такая доля-долюшка,
Была нам судьбой дана.
Подмешал мир в счастье горюшко,
Горько-сладкая она.

Но другой уже не будет,
И мы этой жить должны.
Выбирать не могут люди,
И в том нашей нет вины.

Не грусти — у нас с тобою,
Мы и наша есть семья.
И не смогут стать бедою,
Нам печали бытия.

И ты мне твою родная,
Грусть-печаль забрать позволь.
Чтобы ты жила не зная,
На душе и сердце боль.

Эта наша доля-долюшка,
Нам другая не нужна.
Любви нашей ясно солнышко,
Может дать нам...

И, в белом вермуте сползающей луны,
топил печаль, мой собутыльник, август,
укрывшись зубчатой листвой душистых лип,
и тёмно-влажной глиной
стянув речные пояса.

Цвела густая ночь,
ты проходила мимо
лениво тлевших окон,
и, будто, улыбалась
вслед штрихам ветвей,
храня, на уголках горячих губ,
вкус лёгкого дождя
и тяжесть пепла.

Мы провожали летний сладкий дым,
и, словно, дети
расходились по домам,
искать прохладу сна
и тёплый ужин,
теряя нить повествованья
в прядях...