В июль

Власть будет давить на народ до тех пор,
Пока не получит достойный отпор!

Не видно пока никакого отпора.
Когда же он будет? Должно быть, нескоро.

Когда же он будет, достойный отпор,
Трусливая власть убежит за бугор!
29 июля 2010 г.

Скалистые горы. Озёра.
Какая отрада для взора!

Покой. Телевизор. Канада.
Какая отрада для взгляда!

И как же мне отдых отраден
От всяческих гадов и гадин!
29 июля 2010 г.

Кругом различные сужденья,
Ну что ж, на всех не угодишь.
Бегут, сменяясь, ощущенья:
Цунами, бури, снова тишь.

Недосягаем наблюдатель,
Что смотрит вечное кино.
Велик идеями Создатель -
Увидеть каждому дано.

30 июля 2010 г.

Все люди погибают от жары
Россия гибнет под стеной пожара.
Вот так безжалостны в июле дни
Хотим избавиться от этого мы дара.
Стоит жара кругом, и плавиться асфальт
Животных не прогонишь с водопоя.
Природа изнывает от жары.
Пощады просят все, прохладного покоя.
А лето все идет и солнце жжет.
Синоптики дождя не обещают.
Где пересохнет водогон беда придет.
Посевы гибнут и деревья засыхают.
Мы очень ждем все сентября
Надеемся, жара пойдет на спад.
А будет это или нет
Синоптики и СМИ...

Совсем погода одурела!
Листва в июле пожелтела!

И даже президент ЮАР
Почувствовал московский жар!

И фраза та теперь стара –
О том, что в Африке жара!
5 августа 2010 г.

Из каменных сот,
где душно и жарко
как в пекле,
двигаясь в мыле, в пене,
дойти до ворот городского парка,
чтобы часами бродить без цели
среди,
давно не дающих тени,
деревьев
стоящих на карауле,
что ветви расправить едва успели,
чьи листья опали еще в июле.

И дальше,
в бреду, в забытьи, в запале,
идти,
задыхаясь от гари и пыли,
где небо, как лист раскаленной стали,
висит над домами.
Дома оплыли
как свечи из воска,
из стеарина,
пожухли
почти неприметно для глаза.
Идти по...

Дни стоят июля,
Солнце выше крыш.
«Повзрослел сынуля»,-
Радуется мышь.

Когда расстроенные звуки
от колокольных пересуд
С окрестных мест согнали люд
В большие толпы перед храмом
И небо голубой панамой
перевернуло небосвод,
И не проспавшийся народ
Согреть пытался облака
своим дыханьем,
Солнце встало. На куполах затрепетало
И в зыбком паре
звон церковный
притих
Пока на эшафот взобралась челядь,
что при князе.
Да два дьячка,
что черным свитком
Соболью шубу оттеняли богоугодного державца.
Печать златая подтверждала сие
на безымянном...

Колокольчики… нет - колокол медно гудит,
Полыхает набат над неба излученной!
Радостью можно ли быть измученной?
Может ли быть столько счастья, что тесно в груди?

Можно ли утром проснуться, от холода ёжась,
Кожей поняв, что забыла спуститься к земле:
32-е июля на календаре,
Время – Всегда, состояние – Бестревожность.

Вот это значит как: ни стыда и ни страха -
Люблю тебя так, как солнце стремит лучи,
Как тает в истоме беспечная сущность свечи,
Как с песней беспечной в лазурь...

Затуманилось утро.
В студёной серебряной речке
Моет ивушка неторопливо листву.
Расплескались по глади зеркальной колечки
Это носит повсюду шальную плотву.
На крутом бережку
В старых джинсах, в цветастой рубашке,
С тонкой удочкой, босый
Сидит паренёк.
Чуть поотдаль лежит,
Приминая ромашки,
Серый в яблоках пёс,
Охраняя пастуший рожок.
Петухи заливаются криком
В соседнем ауле,
Недоспавшую зореньку
Вызвать напрасно хотят.
Ведь уставшее солнце
Спать поздно ложится в июле...