В хорошей спортивной форме

Ах напрасно я думал что новое,
Открывал силой мысли своей.
До меня, мира этой же школою,
Жизни время учило людей.

И не первый я, и не последний,
Среди верящих в ложь своих правд.
Не боявшихся действий последствий,
И отдавших всё в их результат.

И собой самим занятость мыслей,
Не пускала за их горизонт.
И за важность масштабных событий,
Ум считал повседневность забот.

Всё по кругу, цикличность процессов,
Для живых, повторит их в веках.
Знаний новых не видят вторичность,
Умы...

- Редкий случай: на дороге
Было транспорта немного.
- Что ж ты опоздал тогда?
- Так, дорога не туда!

- Может, кто-то через год
Смысл в моих трудах отыщет?
- Ну, дружок, разинул рот!
Тут не справиться за тыщу.

Ах, не поможет нынче помощь скорая
Смирительной рубашкой для души.
И сам себе опять твержу про форму я,
Про форму стихотворную: "Пиши,

Что жизнь пошла серьезная и вольная,
А молодость промчалась, как в бреду..."
Но вот, ты надеваешь форму школьную,
А я совсем не то имел в виду.

И мне сегодня ночь иная вспомнится,
Мираж под светом старых фонарей.
Как хорошо мне с молодою школьницей,
Которая взрослей учителей.

Мы под луною не теряли головы,
Возможно было нечего терять.
И...

Где-то в этом самом «плохо»
Затерялось «ХОРОШО»,
Ты давай-ка, друг, не охай,
Поищи скорей его!

Разгреби завалы в прошлом,
Пыль сотри, боль удали,
Посмотри, куда заброшен
Доброй песенки мотив.

Что? Лежат там грязной кучкой
Стопки брошенных обид?
Слушай, самому не скучно
Их с собой везде тащить?!

Ну-ка быстро, ну-ка громко
Прокричи сама себе:
Я давно уж не ребенок!
Я создатель по судьбе!

Мне ли хныкать?! Мне ли плакать?!
Разве время на то есть?!
Это кто там смеет квакать...

Согласен, форма у ежа
До идеала хороша.
Чтобы осмыслить и понять,
Ты на него, дружище, сядь.

Кто-то пишет триолеты,
Кто несложные стихи,
В них контрастные куплеты
Бело-чёрной полосы:
Музыкальные сонеты,
Где терцета позади,
А двухдольные катрены
Голосятся впереди…
Кто-то ж сохнет от баллады,
Вот такие пироги,
В ней лирические склады,
Их поди-ка разбери…
А испанские децимы,
Те – по южному бодры,
Здесь бессильны медицины,
Не изучены пути…
Но…, Онегинские строфы,
Пиитической строки,
Чтил ВЕЛИКИЙ в час истомы
Стиль от Английской молвы…
Вот и выплыли секстины...

Создавал новые формы, образы, разрушал ста-
рые хорошо забытые, так ему казалось, а сам
топтался на месте, словно в смоле, болоте или
в тесте, убитые слова складывал в кучи, а думал
голос могучий, мертвечины рукава, руки, коса
смерти твоей мУки или мукИ, (краса), языки
пламени это всё обжигали, клубы чёрного ды-
ма, ну это так, для антуража, окружал среду
или четверг, или любой день недели,
главное разогнать мысли,
чтобы они не запрели….

Все плавно примет свою форму,
У страха очи велики.
Политика вернется в норму,
Закончит век идей лихих.

Вернется рубль восвояси,
И доллар будет место знать.
И будет жить Василь и Вася,
Совместно благо создавать.

Усвоят нравственность политик,
Простят всему дурной акцент.
Началом стал простой конфликтик,
Царь набирает свой процент.

Свод правил старых в толк историй,
Заказы валит старый свет.
Казна не чует больше боли,
Фундамент тверд на много лет.

И как в зеркальном...

Небо над тобою – это истинное небо,
Почва под тобою – это истинная почва,
Солнечные блики – это истинные блики.
Только имена и формы ложны.

Жизнь невыносима – это свойство лживой жизни,
Жизнь так скоротечна – это символ вечной спешки,
Смерть так одинока – ты один пред ней в ответе.
Только имена и формы ложны.

Детство так беспечно – но оно проходит,
Молодость все ищет – и она проходит,
Зрелость, как и старость, – с неба ждет ответа,
И на все находит имена и формы.