В грязь

Растаял снег. И воды марта
Текут на Запад и Восток,
И Дамы Пик трепещет карта
Что бросил кто-то в водосток...
Снопы сжигают из соломы,
Сгорает чучело зимы.
Земля отходит, как от комы,
И воскресаем к жизни мы.
Мы снова полной грудью дышим,
Свободой пашни и цветов,
И жизни гимн повсюду слышим,
Под птичьи трели из кустов…
Нам как-то все теперь иначе,
И даже радость – без причин,
И тянет крышу крыть на даче,
Бежать из города мужчин…
Вот чернота земли смешалась,
Со снежной талой...

Эта боль без конца – так достала,
Что ни слово – то жженная спичка,
Словно солнце, погаснув, упало,
И подбитая плачет синичка.
То ли знамя горевшее тлеет,
То ли просто настала весна.
Меня ветер уставший лелеет,
Веть забыта моя чистота.
Кровь когда-то моя обернулась
Ни сиропом, ни медом, ни льдом.
И душа моя в муках прогнулась,
Словно мир мой – горящий Содом.
Они, плюнув в меня, отвернулись,
Они просто забыли о том,
Что, когда по утру не вернулись,
Я берег для них собственный дом...

Он глаза открыл, не веря,
И подумал: «Это сон».
Вспоминал: он запер двери?
Был вчера «хороший он».

Вновь открыл, и вопль истошный
Вдруг сорвался из груди.
В это верить невозможно,
Это в жизни не найти.
Там у ног его сидело
Существо, не описать!
Очень тоненькое тело,
Руки, ноги, пальцев пять.

А лицом, почти что рыба,
С кожей гладкой голова…
Даже брови встали дыбом, -
Воздух выдохнул едва.

Тело всё в чешуйках, в блеске,
Вроде, как комбинезон.
Аргумент искал он веский...

Как было здесь зимой красиво !
Красота зимы была здесь всем на диво…
Зима белоснежным покрывалом
В пойме Дона всё снегом покрывало
И не видно было здесь никакого хлама…
Ушла зима и что мы видим?
Как мы загаживаем… лес милый …
Как стонет, лес… страдает, в своей жизни
От мусора вот этого по жизни…
Который валят здесь, кому не лень
И даже в день весенний наш апрель…
Который радует нас всех…
Теплом весны и оживающих лесных утех…
Но вот не радует одно…
Загаживаем красавиц лес мы… за...

Беловодье – сон…
Беловодье – дым…
Но, однако ж, душа моя бродит там…

По дурман-траве.
По ручьям седым.
Что-то ищет нутром… Может, родину?


Я - не великан. Я - не лилипут.
Я всем равен… моим сердцем-именем…

А стрекозы здесь
никогда не лгут.
И ромашки не целятся в спину нам.


Раздели со мной скромный мой обед…
Мы – в своем краю. Не подкидыши.

Сивец луговой… странный амулет…

Как же встретят нас
в граде-Китеже?!…


Я несу хоругвь. Я не жду хлеб-соль.
Ледяной...

Ах, как пахнет в небесах широким яблоком!…
Знать по жизни: августовский Спас.

____

Ярко-серого дождя силлабика
бьет в наш двухсотлетний тарантас…


Но «копейке» ВАЗовской грязь-осень нипочем:
там же шрамов бамперных не счесть!…

На обочине… любовным обручем…
нас сплетает жизнь - какая есть!


Я не знал, что метеопрогноз обрушится.
Что галактику всю так зальет!

Что проголосует в дождь - попутчица
на ближайшие семь тысяч лет…


Что не только смогом и бибиканьем
жизнь...

В воздухе, переизбытком кислорода, весенняя истерия;
россыпью пешеходов ленная мина города –
пейзаж, застревающий в пробках, проулках и перекрёстках;
мираж, проплывающих, скомканных, лютней звенящих
облачных стай; точечный лай по дворам
с утра; отдышкой вздыблено-рыжее солнце над гроздьями
остановок, парковок, витрин, картин сиюминутности;
вперемешку с грубостью нежные вежды невежды дворняги.
Три капли души во фляге – до дна – жажда.
Лишь один бродяга никуда не спешит –
ему, и дня не...

Окурок понемногу гас
В застывшем океане лужи,
И жар был трепетно недужен
В короткий свой предсмертный час.

Огонь в мученьях умирал,
Пыланье влага пожирала
И чёрный холод попирал
Рубиновую страсть накала.

Чем лучше ты, поэт слепой,
Какой надеждой сердце бьётся?
Ужели грязь не посмеётся
Над краткой силой огневой?

В зловонной мути меркнет свет
И гаснет пыл стихотворенья.
На все прекрасные горенья
Ответа не было и нет.

Прости, мой дар! Ты стал нелеп,
Талант, загубленный...

Гой ты,
Русь, моя родная!
Здесь – отмаливаем грязь…

Каждой косточкой рыдая.
Каждым нервом
оголясь.


Мы твои шальные дети.
Мы накушались разлук.
Вымокший
кленовый ветер
пятипало льнет к стеклу…


Что за трудное свиданье!!…
Нету слов. Лишь в венах стук…
И бежит
слеза святая
по картонному Христу…


А в божнице – блики… числа…
Жизнь меняется – на раз!…

День и ночь - звала Отчизна…
Слава Богу, дозвалась!


Странно… я не чую боли…
Только зябкость и азарт…

И...

В каком краю достоверно не знаю,
На какой параллели не ведаю
В маленьком театре актеры играют
Маленькие трагедии

Посох сжимая, сквозь ветер и грязь,
Позабыв про уставшую спину,
Маленький путник идет покорять
Маленькую вершину

Где-то за окнами дождь вечный идет
И чтят неурочную дату.
Маленький слесарь непременно пропьет
Маленькую зарплату

Там, где алмазы блестят словно пот,
Где землю сжимает экватор,
Мучает маленький бедный народ
Маленький диктатор

Сухая нелепость...