В груди сирена

я все отдал.
неспешный бег по морю.
прогулки в горы.
разнотравье трав.

почтенье старости.
поклон земному горю.
и сладкий пир –
сердечности - отрав.

я отказался –
от блужданья соснах.
от берегов –
закатным вечерком.

от седины,
и воспаленья в дЁснах.
и поцелуев –
сорванных тайком.

я откажусь –
ещЁ – от колыбели.
от борозды –
на поле - по весне.

мои дрозды –
давно уж отзвенели.
звонки трамваев –
умерли во сне.

сон кончен!
небо наступило!
сон памяти сошел...

Беспододобно и безобразно -
не талантлив ты видно, darling,
и мараешь зазря бумагу,
и корежишь слова зазря.

Все погасли в многоэтажке
окна,
скоро заря замажет
все ошибки и недоточеты
мягким ластиком нового дня.

Как мне жалко тоих усилий,
как же жаль мне тебя, мой милый,
каждый пишет порой как может
а порой ...
про такое молчок.

Гений, милый, на то и гений,
что подобен местами богу.
Мы ж с тобой в плену у сомнений -
точит душу нам червячок.

А завидовать вредно солнцу,
и...

Я хочу написать тишину
Вставшим временем на циферблате,
Без скрипений соседской кровати,
Без руки, теребящей струну.

Я хочу, чтоб на старом столбе
Рыжий кот не визжал на рассвете,
Чтобы выть обезумевший ветер
Перестал в водосточной трубе.

Я хочу, чтоб за тонким окном
Не слышны были звуки сирены,
Ветви ивы не бились о стены,
Не гремел надоедливый гром.

Я мечтаю, чтоб город родной
Не пестрил яркой гонкой событий…
Но ребёнок асфальтных покрытий
Никогда не был сыт тишиной...

Шпаг перезвон... соперника стон...
-Сир, Вы молились перед обедом?
Богом клянусь! Я взойду на трон;
-Что? Говорите, Вам страх неведом?

Этот приём я, увы, не знаю...
-Чёрт! До чего же болит плечё.
Нет, я пока ещё не умираю,
А пофектую немного ещё.

Вправо удар и выпад влево,
Боже! Что вижу - испуг в глазах?
О! На балконе стоит королева;
Белое платье, лицо в слезах.

Я удивлён - тебя всё же любят,
Но, тебя любит и мой клинок ,
Гордость и нежность тебя погубят,
В...

Эй, Франсуа! Наполни чашу.
Но только не водой клепсидр.
Уж лучше буду пить я сидр
Чем рваться в элитарность вашу.

Франсуа прерывает глубокий французский поцелуй, шлёпает Мадлен по мягкому месту, и вино льётся нескончаемой рекой. Я взбираюсь на стол...

Какой прекрасный антураж!
Великолепен интерьер!
Из за своих плохих манер,
Впадаю в поэзокураж.
Что толку в розовых словах,
Звучит в ушах санскритом медь.
Пытаюсь быстро овладеть
Мозгами в ваших головах.
Пока пишу, мой...

Париж, Париж!... Мадрид и Ницца!
И вас люблю. И вы мой сон…
Но только Лондон часто снится –
Здесь принц живёт… Вот, кстати, он!

- Что там, в Богемии, шталмейстер!
Я слышал, плебс опять восстал.
( Мой ход. Вам снова мат, гроссмейстер,
Зачем же пешку ферзь ваш брал?)

- Увы, мой принц, дела так плохи!
Престол Ваш, к сожаленью, пал.
Накинулись они как блохи
На то, что Сир Вам завещал.
Всё исказили до предела,
Не поняв смысла старых рун…
- Полковник! Да какое дело,
Мне до того...

Что для меня вдохновенье?
Сладкий шёпот моей Души:
*Ну возьми листочек и ручку!
Что-нибудь для меня напиши...
Чтобы если взгрустнётся однажды
Скучным вечером одиноким,
Ты взяла бы блокнотик в руки,
Почитала бы эти строки...
Настроенье улучшится сразу,
В стихах жизнь течёт, изменяясь,
То строга, то смешна, то влюблённа»,-
Так мне пела Душа, извиняясь
Я её потакая капризу,
зОву сладкоголосой Сирены
Написала поэзии строки -
Для Души моей... самозабвенной...

Ребят российских все касается вполне,
2,5 миллиона без семьи. Ни на какой войне,
Ни после войн мы цифр таких не знали...
Знать над собой не тех мы избирали
И ужас детских душ себе не представляли,
В их одиночестве себя мы потеряли.
Но будет спрос за всех бездомных и сирых
У совести пред Богом:
- Что для них
Ты сделал в той, не детской, жизни ада?
За безразличие особая награда,
Когда не холоден ты в деле, не горяч,
Воздасться сторицей тебе их детский плач.
Понять заставит, в чем...

Град летит и касамы ныряют,
И в ночи не приходит покой.
Наши дети теперь засыпают
Под сирены и бешеный вой...

Восемь лет непрерывного страха,
И Сдерот утопает в крови.
Уготована грозная плаха,
Кто в ответе за слезы? - Лови!..

И летят самолеты над ними,
И в полете над гранью небес
Никому не укрыться живыми,
И летит в преисподнюю бес...

В дымке горя и в пыльной надежде
Провожаем солдат на войну.
И когда-нибудь, завтра иль прежде,
Враг почувствует зверя вину.

(Мери Грин)

Опять налёт, опять сирены взвыли.
Опять зенитки начали греметь.
И ангел с Петропавловского шпиля
В который раз пытается взлететь.

Но неподвижна очередь людская
У проруби, дымящейся во льду.
Там люди воду медленно таскают
У вражеских пилотов на виду.

Не думайте, что лезут зря под пули.
Остались - просто силы берегут.
Наполненные вёдра и кастрюли
Привязаны к саням, но люди ждут.

Ведь прежде чем по ровному пойдём,
Нам нужно вверх по берегу подняться.
Он страшен...