В дружбу

Продолжалась меж домами распря.
В той соревновательной борьбе
Дом Давида рос и укреплялся,
А Саула дом топырил пальцы
И весьма с натуги ослабел.

Родилось в Хевроне у Давида
Шестеро сынов от разных жён.
Не впустую тратил он либидо.
В начинаниях любых, как видно,
Бережённый Богом бережён.

Первенца ему Ахиноама
Изреелитянка принесла.
И другие отличились мамы -
Шестеро сынов, не так уж мало,
Ползунков одних - куча мала.

Первенец Амнон, задира самый,
Всех сильней был в играх до...

В пути однажды находясь, и чтоб не утомиться
Любовь к источнику пришла, решив испить водицы.

Напившись вдоволь, в сень дерев решила удалиться,
Чтоб в неге сладостного сна прохладой насладиться.

Из дорогих шелков она постель себе сложила,
Сняла одежды, чтоб не мять и подле уложила.

От золотых колец персты свои она освободила,
И серьги, что под цвет очей, все в ларчике закрыла.

Едва среди пахучих трав на ложе преклонилась,
Тот час в сиянии лучей сестра пред ней явилась...

Битвы словесной стихла гроза.
Полные гнева, супруг и супруга
Молча стояли друг против друга,
Сузив от ненависти глаза.

Все корабли за собою сожгли,
Вспомнили все, что было плохого.
Каждый поступок и каждое слово -
Все, не щадя, на свет извлекли.

Годы их дружбы, сердец их биенье -
Все перечеркнуто без сожаленья.
Часто на свете так получается:
В ссоре хорошее забывается.

Тихо. Обоим уже не до споров.
Каждый умолк, губу закусив.
Нынче не просто домашняя ссора,
Нынче конец...

Ты обещал и замолчал…
Ты обещал и устранился…
Ты обещаньем отдавал,
Ты обещанием трудился.
Но сроки уж прошли – молчишь,
Но сроки уж прошли – забыто,
Какие мысли ты таишь?
Что от других тобою скрыто?
А ведь, и это грех земной,
А ведь, и это испытанье,
И тоже будешь бит Судьбой
За ложь, что в виде обещанья.
За то, что сеял ты мираж,
Других обманывал надежды,
А после проявил кураж
И безответственность невежды.
За то, что дал себе покой,
За то, что предал так другого,
Пусть умысел...

Собирались наскоро,
обнимались ласково,
пели, балагурили,
пили и курили.
День прошёл - как не было.
Не поговорили.

Виделись, не виделись,
ни за что обиделись,
помирились, встретились,
шуму натворили...
Год прошёл - как не было.
Не поговорили.

Так и жили - наскоро,
и дружили наскоро,
не жалея тратили,
не скупясь дарили...
Жизнь прошла - как не было.
Не поговорили.

Аммонитский царь на встречу с Богом
Отбыл, в смысле - человек почил.
Израиль он никогда не трогал,
А ходил всегда своей дорогой
И Давида не ожесточил,

А наоборот, скорей расстроил
Тем, что умер; за свои года
Тяжкой для изгнанника порою
Оказал услуг Давиду втрое,
А теперь вот отбыл навсегда.

Сын его, Аннон, наследник здешний,
Воцарился с миной на лице
Столь же глупой, сколь и безутешной...
Слуг послал Давид утешить спешно
Этого балбеса об отце.

Лишь тому еврейские старшины...

Слова ты говоришь не так важны…?
…важнее есть – улыбка, добрый взгляд
Добавь вниманье, и увидишь Дружбы жизнь
Любовь рождает новые Слова.

К тому, что было, обратимся заново.
Мемфивосфея царь Давид призрел,
О чём дал свой обет Ионафану он,
О чьей кончине искренне скорбел.

Саула внук на две ноги ущербным стал,
Когда был нянькой выронен с крыльца,
А методы лечения пещерные
На ноги не поставили мальца.

Но под царёвой тщательной опекою
С детьми Давида рос хромой малец,
Саула рода… Но тогда калекою
На трон высокий было не залезть.

Слуга Саула, Сива, в услужение
Мемфивосфею отдан был. Поля,
Активы и Саула сбережения...

Виртуальная жизнь
В виртуальном пространстве
Здесь проводим мы время,
Здесь мечтаем о счастье.

Виртуально приходим
И знакомых встречаем,
Виртуальные чувства
Друг к другу питаем.

Здесь любовь виртуальна
И дружба, и ссора.
Познаем мы людей
Сквозь общенья узоры.

Здесь живем мы все вместе,
Проходя сквозь пространство,
Убегая от жизни
В Виртуальное Царство.

T.Remez 1.01.2008

…Видел и я, как однажды мой город сожжён был.
Тихим декабрьским вечером энного дня
Люди чужие вели на убой «обожжённых»
(так называли мы тех, кто сбежал от огня).

Шли, спотыкаясь и падая, снова вставая,
Прежние братья, соседи, родные, друзья…
Шёл я последним, глаза ото всех закрывая,
Но и последним назвать меня было нельзя.

Сколько таких, одураченных «честью и славой»?
Сколько таких, одурманенных вкусом вина?
Сладкой надеждой на то, что под этой державой
Мы заживём, как должны...