В чужой

…..Хрен ли нам чужие веси,
Если нечего срубить.
Прилетим, а там безлесье -
Ни тебе хохла повесить,
Москаля ни утопить.

Будьте смелыми, ребята,
От земли чужой плодов
Вы возьмите и обратно
Возвращайтесь. На нитраты
Мы проверим ваш улов"…


… "Мы действительно вернулись
С той земли, где сладкий мёд
С опрокинутого улья
С молоком течёт вдоль улиц
Только в рот не попадёт.

Там буквально в доме каждом
Ломится зерном амбар.
Плод любой душист и...

Я закрою глаза, ничего не желаю.
Сон к себе я зову, чтобы в нём раствориться.
В сон от мыслей своих я бегу, убегаю.
Заколдованный мир, снова вдруг мне приснится.

Странный мир, где туман - это что-то живое.
Говорит он со мной — слов его не понять.
Всё вокруг в мире том не моё, всё чужое.
И своим он меня не желает признать.

Я проснусь в мире этом — и чужой я опять.
Здесь меня не обидят, но в свои не возьмут.
Кто не жил на чужбине, тем меня не понять.
Но назад не вернусь, ведь меня...

Слышал я от демократов,
Что покорность за гроши,
Рабство по ведру на брата
Мы впитали словно вата
Всеми фибрами души.

Чуть просохли, тем не мене,
Сколько б нам ни суждено
Грязь отряхивать с коленей,
Не стереть нам в поколеньях
Родовое то пятно.

Хакамады лицедейство
Меня вовсе не проймёт.
Ведь в истории с еврейством
Не за рабство драли пейсы,
А совсем наоборот.

Сорок лет, чтоб сбить гордыню
Что иных грехов страшней,
Пока сами были в силе,
По пескам народ водили
Аарон и...

Расставания и встречи,
Жизнь наша как вокзал.
Вот опять кого-то встретил,
А потом: - ,,пока» - сказал.

Жизни нашей поезда,
Едут разными путями.
Но в итоге в Никуда,
Прибывают они с нами.

Каждый сядет в тот вагон,
На который взят билет.
Кто в купе — с деньгами он,
В общий — если денег нет.

Хорошо когда родные,
С вами едут до конца.
Плохо если все чужие,
И родного нет лица.

Значит, то не ваш вагон,
Поезд жизни был чужой.
Вы сойдите на перон,
Отыщите поезд свой...

Тесен мир и велик, в нём всё может случится.
Можно рядышком жить,
И далёкими быть.
А с тем кто далеко, вдруг душою сроднится.

Жизнь наши пути, сводит или разводит.
Мы проходим, не знаем,
Что найдя потеряем.
И нас дальше судьба, от кого-то уводит.

Самолёт в небо взмыл, в даль бегут поезда.
В мире стало всё ближе и дальше,
Дальше были и ближе мы раньше.
А сейчас все бегут — по делам, все бегут кто куда.

Стали люди чужими, мы живём лишь собой.
Кто-то плачет уткнувшись в подушку...

Ах люди, люди — человеки,
Что ж иногда вы злы ко мне?!
Устал и тяжелеют веки,
Я отдохну от вас во сне.

Со всех сторон кричат, толкают,
Всем я мешаю и во всём.
Здесь снисхождения не знают,
Давно забыли здесь о нём.

Собою люди вы живёте,
И на чужих всегда сердиты.
Охотно в души им плюёте,
Когда они для вас открыты.

А я ведь тоже человек,
Пусть я везде и всем чужой.
Среди людей мне жить свой век,
Жить как и все — самим собой.

Ах люди, люди — человеки,
Нет, всё ж не все вы...

Возвращаются снова перелётные птицы,
Высоко в небе синем, журавлей летит клин.
Всё по кругу идёт, всё опять повторится,
Выжить легче всем в стае, трудно если один.

Погибает быстрее одинокая птица,
Станет лёгкой добычей, злым и хищным врагам.
И не дай Бог от стаи, вам друзья отделиться,
Трудно будет отбиться, от врагов в жизни вам.

В чужой стае стараться, будет клюнуть вас каждый,
А особенно тот, кто в ней слабже других.
Могут даже до смерти, заклевать вас однажды,
Те кто в стае...

Печали-радости, заботы-хлопоты,
Всё в жизни смешано, не разберёшь.
И не найти на всё, нам в жизни опыта,
Не знаешь что и где, в ней обретёшь.

Мы от людей себе, хотим приятного,
Так мир устроен наш и белый свет.
Получим в жизни все, своё обратно мы,
И сделав зло — добра, не жди в ответ.

Ах как же хочется, добиться счастья нам,
И иногда плевать — какой ценой!
Но кто ища своё, чужое губит сам,
Заплатит дорого — своей душой!

Украв, любя тайком, мы лишь страдаем.
То что украдено...

Хитросплетенье судеб и имен
Вновь Одиссея к берегу выносит,
И не узнает Пенелопу он,
И ни о чем у сына он не спросит.
Цирцея ждет на дальнем берегу,
Уже не мил ему родимый остров,
И только память строки берегут,
И он уйдет туда, и все он бросит.

Такая вот история теперь
Мой слабый ум отчаянно тревожит,
Душа окаменела от потерь,
Что в мифах просто, в жизни зло и сложно.
Волшебница на дальнем берегу,
И Посейдон, лютующий как прежде,
За днями дни в неведенье бегут,
Но место есть и...

И вот тогда в сиянии огней
Явился он в тот мир, они не ждали.
Каким казался странным иудей
В поэзии своей, в своей печали.
И вот тогда они его нашли
Совсем не годным к жизни этой мирной,
На суд, забыв о чести, привели.
Пред судьями стоял Поэт невинный.

И ничего не мог он объяснить,
Иешуа в печальной этой бездне.
Но как работать, если не парить?
Махнул рукой и понял – бесполезно.
Был прокурор любителем стихов,
В стихии этой гений затаился,
Но сделал вид, что с ними...