В бумагах пустоты

Чистый лист бумаги, белый и невинный
Ты предвестник смерти или жизни длинной
На бумаге пишется летопись веками
И любовь щемящая грустными стихами
Станешь протоколом на ночном допросе
Или вестью с поля о славном сенокосе
Будешь телеграммой с оплаченным ответом
Или станешь в театре ты входным билетом
Грамотой отметишь новые рекорды
Или песни звонкой первые аккорды
Чистый лист бумаги, станешь ты газетой
Где среди портретов не найти ответа
В дни кровавой сечи, следом за боями
Станешь...

на слегка влажную бумагу
капля акварели упала
странно…
одна только капля
Вселенную мгновенно создала

и бумага легко задышала
а акварель струилась, звучала
акварельная капля
самостоятельно Жить стала

больше добавлять не надо
бумага, смеясь - высыхала
Вселенная преображалась

Слова ложатся на листок бумаги,
Они в душе сначала создаются.
Слова ложатся на листок бумаги,
Они нам с болью иногда даются.

Мы мыслим чувствами всегда,
Что совершенно и понятно.
Мы мыслим чувствами всегда,
Что не всегда другим понятно.

Любовь и счастье оживают,
Когда другому мы поверим.
Любовь и счастье оживают,
Когда себя ему доверим.

Друзья нам в жизни помогают,
И верим мы, что жизнь прекрасна.
Друзья нас в жизни понимают,
И в счастье верим не напрасно.

Я не могу на этот лист бумаги
Спокойно с равнодушием смотреть.
Беру перо и букв бежит ватага
На жизнь иль на стоическую смерть.

В забвении всегда должна быть вольность,
Но лишь себя хочу я оберечь
От этой славы скучной, словно повесть,
А также от сальериных предтеч.

Пускай придут, исследуют, коробят
Лет через сто, когда я буду нем.
Удачи вам, грядущие уроды,
И жду сюда, в мой подземельный плен!

Ах, милые! Не сможете добраться
Вы до глубин писательской души,
Я мысленно пожму...

Моя память — как клочок бумаги,
Обожжённый пламенем свечи.
Я писать могла когда-то саги,
А теперь в огне кую мечи.
Моя жизнь — несбывшееся чудо,
Отзвеневшее за пройденной чертой.
Прилетевшее незвано ниоткуда,
Где осталась я навечно молодой.
Пальцы прошлого так холодно цепляют,
Крепко держат тонкий острый край,
В клочья рвут, насквозь испепеляют
Хрупкий, зыбкий, одинокий рай.
Ты был прав, мой друг, — это прожито.
Это спето и смыто вином.
Пусть однажды навек уничтожено —
Это выжжено...

Белая бумага,
чистый лист.
Что нарисую на нём?

Наболевшее, перегоревшее отдаю бумаге...
Ты кому прислала лешего, да старого мага?
Им бы чаю с мёдом-малиною да кресла к камину,
А они по морозу со стужею к моему овину.
Хорошо, что нашла замёрзших да отогрела,
А то бы ходили в калошах посреди лета.
Кстати шлю тебе с ними короб плюшек, ватрушек.
Не сердись - сама выбирала - какие получше.
Ну а так же большое спасибо тебе за компанию.
И хотя давно уж не в силе, но делятся знанием.
Ну и хватит на этом, а то опять позабуду,
Что я жду...

Чистый лист бумаги
на столе лежит,
Где же вдохновенье,
что же не спешит?

Я раздвину шторы,
Посмотрю на небо,
Мысли как оковы,
Всё сковали тело.

Хватит ли мне силы?
Жаждет сердце воли.
Дам ему раздолья,
Только бы без боли.

Вижу силуэты
На картине слова,
Падают куплеты
На листочек снова.

Буковка за буквой,
как из сердца нитка
мелкими стежками
поперёк утка.

Вот, свершилось чудо,
И дыханье чаще,
заблудилась в чувствах,
будто в темной роще.

Подпись после строчки...

...Я по храню тебя в бумаги...
...И на листке увидишь ты...
...Май исколотые раны...
...От той проигранной войны...

...Признаюсь я ты победила...
...Погас в грозах моих огонь...
...Ну ты ведь тоже не забыла...
...О том как, были мы с тобой...

...Я покалечен но не умер...
...Исчезли крылья за спиной...
...Ну все равно в душе остался...
...Не погасаемый огонь...

...Любить поверь не разучился...
...И хоть душа моя болит...
...Но сердце в бой еще стремится...
...И хочет тоже...

На струйку серебра из горла,
Что на бумагу пролилась,
Вы мне сказали, что бесспорно,
Все это лишь вода и грязь.

На лепестковый лепет сердца
Сказали:"Вроде ничего, -
Но вы стащили это скерцо!"...
И не сказали у кого.

На брызги закипевшей крови
Что превратил я в волшебство -
Смотрели долго исподлобья
И не сказали ничего.

На глаз алмазное сиянье
Что перенес я в бусы слов,
Сказали: " Это Пушкин ранний,
А может поздний Гумилев"...

Вы говорили все без злобы,
Но как я...