В бумагах пустоты

Я пустоту увижу в откровенье,
И слезы в сказках сказанных тобой.
Благодарю мгновенье за мгновеньем,
Что хочешь знать о том, что не чужой!
Дарован миром первозданный случай,
Тебя опередивший на века.
Ты лучше, относительно Белуччи,
Никак не относительно себя!
И проживая каждый день во свете,
Прошу благополучья Твоего.
Ведь мы как дети, только с Лазарета,
Все путешевствуем , и создаем кино!

А пустота, наитий строже, и кто и чем всё по-
дытожим, и принцип во главу угла, не дня
без строчки нам нельзя, или расхлябанность
основа всему тому, что старо, ново, кто делает
свой первый шаг, второму тоже будет рад,
он сам или его рукой, всё водит ангел,
день-деньской, а может лучше взять то дело,
и нет, не думать о плохом и путешествуя вдвоём,
где автор, зритель где-то рядом, идут, по полю,
дивным садом.

Воткну в глухую пустоту
Клинок, облитый морем слёз -
За расщеплённую мечту,
За душу, мокрую насквозь.

За нерв, натянутый струной,
За гнев, за страх перед собой,
За боль, за ненависть и стыд,
За ворох скомканных обид…

Мечом разрушенных надежд
Слепую бездну разрублю -
За стаи троллей и невеж,
За тех, кого не полюблю.

За череду жестоких встреч,
За шрамы вывернутых плеч,
За истощённую тоску,
И за удары по виску.

Стрелой проткну немую тьму,
Ни капли крови не возьму.
Оставлю...

Одна лишь пустота,
И мир вокруг затих…
Какая чистота!
И вдруг идёт мотив…

Ему ли внемлил я?
Божественным аккордам…
Не понимая сам,
Что это так возможно.

Как радостно теперь!
И испытанья блеф.
Я прожил жизнь, поверь,
Зачем искал успех?

Ведь без него и так,
Я был бы счастлив век,
Коль сразу осознал,
Чем ценен человек.

Но есть ещё чуть-чуть…
Хоть мало, но осталось,
Здесь на земле пожить,
И чтобы сердце сжалось…

И выжав из себя
Остатки заблуждений,
Вместить в себя...

Холод в душе моей и пустота....
Но чу! Теплым порывом ветра
В душу вошла улыбка...твоя

Мы прошли через великую пустоту,
До дна испили великую скорбь,
Пережили самосожжение в великой любви.
И теперь знаем цену словам, воплощающим дело.
Но закончился данный эон,
Старый цикл, как мрак, иссяк, начинается преображение.

Ты не можешь жить в вибрациях прошлого,
Ты забыл всё, что знал, ты чист, но не слаб.
Телом света становится жизнь, что была сокрыта в тебе.
Ты легок, на твоем пути уже нет преград.
Духом цвети, действуй душой и находи тех, кто всегда был с тобой.
В двух...

Как в строчках написать о пустоте,
О глубине безумия разлуки,
О времени, что тает в суете,
О нежности, что излучают руки?
О красоте душевной простоты,
Как описать в словах струны звучанье?
Я так ценю тебя за то, что ты
Умеешь говорить со мной МОЛЧАНЬЕМ...

Олег Гаврилюк

Давным-давно, давным-давно жил рыцарь на земле.
Богат и славен рыцарь был, а внешность…так себе…

Был кряжист ростом, неказист, полсажени в плечах,
Как будто - то именно на нём род древний вдруг зачах.

И в довершении всего носил он странный герб:
Перо с бумагой было там, для гордости ущерб!

Ну, кто такое мог избрать?! Перо, бумаги лист?!
И часто слышал рыцарь вслед насмешек злобный свист.

Он в одиночестве страдал, любви не находил,
А по расчету не желал, такой вот странный был...

- Считают писаки, что я терпелива.
Но мнение это не справедливо.
Коль были бы руки, а с ними и сила,
Руками бы этими всех придушила!

Вновь птицы певчие поют по вечерам
И голос их, от боли неземной,
Становится евангелием цветов,
Становится омоновеньем ран,
Стоящих насмерть на восторге слова
Такого звучного, что глохнет тишина!
Чей герб - покой, луна и седина...
Чьи тени у разрушенной колонны
Слагаются под вечер в имена.
И вновь слова темны, а сны прохладны,
И вновь пространство не имеет глаз.
И вновь приходят, отовсюду - стихи,
Которые из бренности ты спас.
Рассаживаются, в литеры смотря,
И пеленают в лист свои...