Узреть

Если вдруг увижу, в вечность приоткрыта дверь,
Загляну, конечно же, одним глазком в ту щель.
Что-то важное заметить там, наверное, смогу,
Все секреты, скрытые за дверью, разгляжу.
Вечность тайны по годам разбила и хранит,
Древним языком тебе их предъявит.
Но не всем доверит, и не каждому о том,
Кто не сможет донести её другим потом.
Т-а-й-н-а. Шепчется пронзительно в ночи.
Ты иди за зовом, он зовёт не зря, спеши!
Если ключ сумел к двери той подобрать,
В щель протиснешься, сумеешь...

Прочтите Библию. Она научит правде.
Бог потопил потопом род людской,
Когда сей род во всей своей громаде
Презрел пути Его, и никакой

Любви к отпадшим не было у Бога!
К негодным только ярость в нём жила!
Он дАрует и рай, но судит строго
В миру творящих гнусные дела.

А потому наивны «Христиане»,
Что мыслят всепрощающим дедком
Царя Небес. На дьявольском обмане
Свой строят храм, и оным незнаком

Гнев Вечного Судьи, что пламя ада
Хранит для проворованных ворон!
И мнится мне, что...

В час полночный, близ потока,
Ты взгляни на небеса:
Совершаются далеко
В горнем мире чудеса.
Ночи вечные лампады
Невидимы в блеске дня,
Стройно ходят там громады
Негасимого огня.

Но впивайся в них очами —
И увидишь, что вдали,
За ближайшими звездами,
Тьмами звезды в ночь ушли.
Вновь вглядись — и тьмы за тьмами
Утомят твой робкий взгляд:
Все звездами, все огнями
Бездны синие горят.

В час полночного молчанья,
Отогнав обманы снов,
Ты вглядись душой в писанья...

Мне ладонь обожгла белоснежная гладкая кожа,
Потерялись уста между двух распрекрасных холмов,
Забираюсь наверх, обольщаю их пик осторожно,
А в ответ донеслись мне обрывки разорванных слов.

Тише, тише любовь! Перед нами часы вожделений,
Моё тело ещё очень многое хочет сказать,
Этой ночью узрим красоту хитроумных сплетений,
Вот бы только скрипеть перестала под нами кровать...

Однажды трепетной рукой
сплети аккорды со строкой;

изведай музыку стихом –
узри хорошее в плохом;

наполни рифмы тишиной –
наполни мысли глубиной;

проникни смыслом пустоту –
познай молчанья высоту;

сравняй «Снаружи» и «Внутри»…

Не жди.

Не слушай.

Не смотри…



22 – 05 – 15

Во десницах сквозь вечность несут
Всеблаженные стяги знамений,
Но и ангелы днесь не спасут,
Иоанн, зря мы ждем откровений.

Что еще и кому изречем,
Времена виноваты иные,
Богословов распяли зачем:
Силуэты их рдеют сквозные.

Сколь нельзя нас, возбранно спасать,
Буде ангели копия прячут,
Будем, Господи, мы угасать,
Детки мертвые мертвых оплачут.

Мировольных паси звонарей,
Колоколен верхи лицеванны
Черной кровию нищих царей,
Рая нет, а и сны ворованы.

Бросит ангел Господень...

Я верю в то, что жизнь даётся нам не зря,
И каждый в праве выбирать свою дорогу.
Склонить колени к Дьяволу у алтаря,
Или верить всей душой неистово в Бога!
Кинуть камень в человека из-за угла,
Или протянуть руку, узрев в нём святого!
Трястись от страха, когда неприятностей мгла,
Или наперекор всему отдать швартовы!

Я был никем весь век под русским солнцем,
И лучше б мне остаться в роли той,
Но если тело рвётся на постой,
Душа ещё способна побороться.

Что ж, в добрый час! Убей врагов, душа,
И воцарись на звёздном небосклоне!
Пусть вознесут Божественные кони
Туда мой дух, где медного гроша

Безсильна власть, и где царёк лукавый
Не мельтешит пред взором день-деньской,
Обласканный сворованною славой
И обокравший нагло род людской,

Что вверен был ему Всесильным Богом,
Чтоб на суде со лжи...

Устремимся все куда-то, взрыв остался за кар-
мой, он предаст нам силы ой, безголосие, про-
рывы, не иди несёт само, не смотря увидишь
бездну и вершину, что помпезно показалась
и вдали, возвышается, узри,...
- Из игры не выходи, оболочка, тут же рядом,
всё идёт гурьбой, парадом,...
Понесли тебя страданья, темень и пустыни
стон, тишина снегов и звон, колокольный где-
то, возле?
- Промахнулся иль спугнул?
Солнце этим улыбнул, колесо с горы скатил-
ось, день и ночь, всему девилось...

Среди ангелов черный,
Средь людей, словно снег.
Жить один обреченный,
Целый век.

Не заметен толпою,
И не воин один.
С обретенной любовью,
Господин.

И никто не отнимет,
И никто не узрит.
Как Луна форму примет,
И восходит в зенит.

Да седая равнина ,
Отразит его свет.
С ним уже неделима,
Примет цвет.

И на окна ложиться,
Как вечерний туман.
И любимой приснится,
Самый яркий роман.

А в рассвет испарится,
Перламутра дурман.
И с тобою простится,
Этот яркий обман.

Но...