Ужин

Лети ко мне, желанный мой,
Я жду тебя, скорей лети,
Хотя стою я за стеной,
Но нет тебе преград в пути.

Открыта дверь, входи скорей,
Накрыла ужин, жду тебя,
Весь дом сияет от свечей,
Я здесь, любимый, я - твоя!

Я знаю, был нелёгок путь,
Лил сильный дождь и ветер выл,
Но сердцем чтоб ко мне прильнуть,
Боролся ты, что было сил.

И вот преграды позади,
Ещё немного, и ты - мой,
Любви восторг ждёт впереди,
И нежный, сладостный покой.

В Любовной неге отдохнёшь,
В одно сердец...

Бумага. Стол. Свет.
Душа, растекающаяся вечерним кремом.
Сон далек. Фонарный букет
Осыпается в окна люминесценцией ленной.
Смотрю волком. Вдыхаю чайкой.
На кухне любовь, уют и ужин.
Промокший асфальт – чешуя русалки.
Свет соседних окон кривится в душу.
А знаешь, в этом что-то найдется,
В этом что-то есть, еле слышное
Нашему уху. Тихо смеется
Душа, поглощенная черными крышами.
Бумага. Стол. Свет.
Осень, смотрящая в скважину двери.
Сон далек. В зале ее силуэт
Украшает фиалками...

Вторник…утро…пробужденье…
Тапки…мыло и стриптиз…
Сало…яйца…возбужденье…
Время…завтрак и каприз…
Служба…мило…вдохновенье…
Деньги…мало…дремота…
Феня…ботает в забвенье…
Вывод…дело на 102%…
День и вечер в продолженье…
План…итоги…лепота…
Дома…ужин…хмельновенье…
Стопка…дети и жена…
Ночь и сон на пораженье…
Лунь…больная дремота…
Страсть…толчок и ощущенье
Утро…новая Среда!!!

Как недавно это было,
Танцевали вместе вальс.
Солнце радостно светило,
Нежно музыка лилась.

Наши руки крепко сжаты,
А дыханье вальсу в такт.
И растеряные взгляды,
Нагоняли в душу страх.

Как готовы провалиться
От волненья в землю мы.
С завистью нам смотрят лица,
С маской чёрта, сатаны.

Мы прекрасны и счастливы,
Перед нами целый мир.
Столько страсти, столько силы,
Этот вечер подарил.

Пролетели годы птицей ,
Где ж теперь мой ангел ты?
Стала знатной танцовщицей?
Гордо...

Монашествующий дух пустыни.
Вечер в плену смолянистой пещеры.
Дым от костра на вещие своды.
Ужин нехитрый. Снов паутина.
Что мне еще вам о жизни поведать,
когда во всем я исполнен природы
случая странники, хлеба дорожного,
нет мне пристанища, кроме могилы,
да и могилой своей изберу
пепел, развеянный с горного ложа,
снежного пика, где звезды лениво
заупокойную мне проплюют.
Скажете, грустно, но мне ли печаль
сердцем ловить, когда сердце мое –
утренний дым да крик журавлиный,
синяя...

Ученики тогда вернулись
И весть Иисусу принесли,
Сколь многие душой проснулись
И к вере истинной пришли.

Иисус спросил: "А кем считает
Меня Израильский народ?"
"Кто за пророка почитает,
А кто Крестителем зовёт", -

Они Иисусу отвечали.
"А ваше мненье каково?
Вы сами - кем Меня признали
И посчитали за кого?" -

Спросил Иисус. И Пётр ответил:
"Ты Божий Сын, и Ты - Христос".
Иисус сказал: "Блажен и светел
Ты, Симон, ибо произнёс

Не от себя ты это слово,
А Бог открыл тебе его...

Посадили, суки, в будку,
Привязали цепь на шею,
Мать не зря мне говорила,
Когда сиська была медом,
Не ходи ты к этим людям,
Что с них взять, двуногих гадов,
Ну а мы, щенки слепые,
Кто ж нас спросит, волков вшивых,
Только пендель рефлекторный –
Вам под хвост или в бочину?
Не до сказочек теперь,
Жизнь собачья – вечный подвиг.
Не забуду мать родную.


Ляпсус второй

Я выкидыш города – воробей,
Божья тварь на содержаньи подачек
С мусорных пастбищ.
Это мой город...

Хотелось бы, чтоб ОН пришёл,
На руки взял, прижал к груди,
Я усажу его за стол,
Интимный ужин, три свечи -
Всё для него, вино в бокал
Налью я трепетной рукой,
Обнимет он мой нежный стан,
К нему прильну я всей душой
И прошепчу: "Не уходи,
Со мной останься до утра."
Ответит мне: "Что до зари?
С тобою останусь НАВСЕГДА!"

Не надо мне ни Жень и ни Жаннет,
Не надо Одноклассников противных.
Прощай навеки, чёртов Интернет!
Ну, сколько можно вязнуть в паутине?
Долбить клавиатуру и порхать
По сайтам и на форумах светиться,
На все дела семейные начхать,
Забыть про сон, про ужин, про девицу…
Тьфу! Не девицу – верную жену,
Что одинока на семейном ложе.
Всё променять на эту сатану,
Которая и манит, и тревожит.
Ну, сколько можно? Скоро ведь рассвет.
Нельзя таким быть страстным и азартным.
Прощай навеки...

Тихо скажи, что – нужен,
долгих не жду речей.
Может, устроим ужин
в таинстве двух свечей?

Только поставь их рядом,
не по краям стола,
им это тоже надо –
вместе гореть дотла.

Дай мне свои ладошки,
рядом со мною сядь.
Я дорожу до дрожи
счастьем тебя обнять.

Шепчутся язычками
свечи в ночи о нас,
будем сидеть, мечтая,
с них не спуская глаз