Уже умеем

осенняя бабочка грусть,
сорвавшаяся с моего балкона,
не удержит стон ну и пусть,
никто уже не услышит стона...
а над землей тишина,
до млечных путей нам подать рукою,
там бабочек счастья тьма,
огромная карусель с весною...
раз мы умеем мечтать,
давай же отпустим от сердца усталость,
ведь мы тоже можем летать,
мы тоже бабочки,
мы бабочки радость!

Мы тайны хранить не умеем,
Мы слово держать не хотим.
Нас просят, а мы сожалеем
За милость - судьбу мы карим.

Чужим мы себя доверяем
Своим - оголяем оскал.
Удары предательства знаем,
Условности правят наш бал.

Мы мило моргаем глазами
Когда нам «погоны» сулят,
И топчем мы честь "сапогами",
Нектаром нам кажется яд.

Собою владеть научиться
Должны мы, как в школе пером,
И ненависть в нас растворится,
Достоинство станет щитом!!!
(автор Ксения Подольская)

Хватит думы горевать,
Хватит думать мысли!
Петь давайте и плясать,
Плохо тем, кто скисли.

А мы люди удалые,
Мы не киснем, мы поём!
Любим пляски мы лихие,
Широко — душой живём!

Грянем братцы, хором песню!
Подпевай, честнОй народ!
Сдались в жизни грусти если:
Вас удача обойдёт!

А мы люди озорные,
Шуткой грусть мы отпугнём!
Мы и в пляске заводные,
И в труде не устаём!

Хватит думы горевать,
Танцы, братцы нынче!
Мы умеем отдыхать,
И к труду привычны!
Марковцев Ю.

Мы рады нежность, ласку выражать...
Любить, сиять и, как река, струиться......
И все что есть в нас смело отдавать,
Не думая: "Случиться, не случиться..."

И только с Вами...расцветаем мы.
И только Вам всем сердцем благодарны...
Свет Солнышка важней нам иль Луны?
Все в мире этом Важно и Заглавно...

И пусть порой совсем несносны мы:
Капризны, дерзки, странны, непонятны...
Но что такое жить нам без Любви?
И хорошо, что мы для Вас занятны...

Два Мира, Две Планеты, Две Звезды...

Чтоб Родину нам на ноги поднять,
скульпторам, на Рублёвке
придётся Сталина как живого изваять.
И сделать так, как будто он живой
И стем народом, кто на Рублёвке
Великий Вождь, большой гурьбой,
с киркой, лопатой, стремиться в трудовой,
нелёгкий бой.
В России отстроить всё как на Рублёвке.
И с ново Родину Великую поднять !
Заводы и совхозы возрождать:
а, сколько лет в руинах им теперь лежать ?
Пора лопаты, кирки отыскать
и тачки Днепрогессы поднимать.
- всем тем, кто развалил могучую...

Ничто нам не заменит радость встреч,
Нечаянные всплески откровений.
Как часто не умеем мы беречь
Счастливые минуты, миг волнений

Нас увлекает быта суета
Разводимся на мелочь раздражений,
А жизни половина прожита,
И время не дает нам повторений.

Присядь, мой Друг, однажды в тишине,
Прислушайся, как сердце твое бьется
Весенней птицей в синей вышине,
Страдает, любит, верит и смеется.

Как часто мы сжигаем день беспечно,
И забываем - наша жизнь не вечна.

Станем мы Силачами, коли станем Врачами
Каждый сам и везде для себя!
Ведь для этого всё мы имеем,
Изначально! С рожденья умеем
Жить в Гармонии, ближних любя!

Когда закончатся слезы дождя,
и прорвется черное солнце осени,
когда нас оденет сладкий туман октября
в догорающих утренних звездах,
и смертельная скука листвы
заполнит глаза неба,
скажи мне, что мы
живем, скажи мне, что мы умеем
любить, как солнце любит луну.
Когда разольются аллеи светом
бордо, и мы выйдем к ручью
молчанья, напившись соснового ветра,
скажи мне, что мы не зря
любили бродить босиком по стеклянной росе
тайных желаний. Сладкий туман октября
под одеждой вновь...

В этом мире всё, как прежде,
Как и много зон назад.
Тот же памятник надежде,
Затаённый веры взгляд.

Те же линии прибоя,
Те же игры на песке,
То же небо голубое,
То же солнце на лице.

И лпанетные стихии
Те же все, и человек
Всё такой же инстинктивный,
Хоть и прожил "энный" век.

То нанизывает бусы,
То рассыпет сгоряча,
Собирая вновь искусно
Старый жизненный причал.

Всё старо как мир, не ново
В инстинктивности людей.
И на брошенное слово--
Есть реакция идей,

Убеждений...

Томатной лодкой в облачном прибое закатный вестник.
Мне интересен
смысл небытия и акварели старой на стене
письмо-мираж из прошлой жизни,
молчанье женских глаз в окне
из листьев и дождя,
крылатые капризы
непогоды. Мне интересен
код твоей улыбки,
с которой сплю в одной постели,
ем, дышу, брожу
между витрин отвесных,
ритм музейный
фотографий на столе,
вечерний колокольчик кухонной посуды.
Слова уходят, возвращаются, тускнеют,
цепляют жемчуг новой глубины,
а мы с тобой – всего...