Уйдёт последний человек

«Я – Человек, – твержу им гордо, –
Создатель всех богатств бессчётных!»
Хохочут пляшущие орды
И требуют страстей животных.

«Я – Человек, частица Духа
Необозримого пространства!» –
Враждебно всё вокруг и глухо
И тонет в глупости и хамстве.

«Я – Человек! Лечу над бездной
И небеса пронзаю птицей».
А в темноте гнусавит мерзость:
«Не долго твой полёт продлится!»

«Я – Человек! Во мне есть Совесть.
Она откроет двери к Богу».
Вопят в ответ ехидно совы:
«Иди! Иди! Туда – дорога...

У последней черты, где дорог всех начало,
Где слова, словно пули, стреляют в висок,
Распустились цветы, ветром их укачало,
И умыло дождём, так что я весь промок.

Я смотрел в этот мир, удивляясь к тому же,
Что усталость и боль вдруг ушли в никуда.
Мы прощались одни, видно так было нужно,
Как и вере в слова неподвластны года.

27.10.2010

Здоровье человека, организма ли единого Земли,
собственно, равно от состояния зависит его мысли.


Иногда
выбор, сделанный в самом начале, случайный,
предрешает весь будущий путь.


Пожалуй, в жизни человек
почаще должен подниматься над собой,
когда желает подниматься
по ступеням её эволюционной лестницы.


Среди научных, и не только, знаний
отчего-то велико особенно число
тех, что нисколько не дотрагиваются до сути дела.


Так человек устроен искони – как будто управляют им...

***
На планете человек –
носитель правды божьей, сколь его стезя
по ней ни пролегала б ровно или криво,

так же как и общей совести
всего же человечества единого
большого коллектива.


***
Сколь человек ни уникален,
эта истина всё так же,
непреложная, права:

все люди суть лишь части тела
человечества,
как руки, ноги или голова…


***
Подчас падение
того или иного человека сколь, увы,
ни представляется печально

и глубоко, – всё ж отрицать
всеобщий нравственный прогресс...

***
Поскольку сущий в человеке дух
неистребимый божий –
не из праха всё же бренного и крови,

нельзя поэтому в зависимость
поставить его путь
от обстоятельств жизни и её условий.

***
Всё, что рождается, опять,
как камень брошенный – в волнах,
иль канет в Лете… иль истлеет, иль сгорит;

и только дух не знает старости, ни смерти,
пребывая неизменным,
и один животворит!

***
Уж будет нужно
взором внутренним хотя бы
попытаться охватить
все горизонты Мироздания,

чтобы...

***
Пусть человек в конце концов добьётся власти над собой –
В придачу с нею он получит скипетр власти мировой
И станет первым меж людьми, духовным светочем народам…
И будет звёзд он и планет распоряжаться хороводом,
Как до того – своей лишь собственною маленькой судьбой!


***
Мир этот мне порою кажется неправильно устроен –
Небрежно вылеплен, отлит или как будто наспех скроен,
Исполнен множества изъянов и нимало не красив,
А человек, его творец, столь недалёк, себялюбив,
Что сам...

Ты знаешь - последнее слово любви,
Я давно подарил кому-то другому,
И с тех пор все пустые мечтанья мои
Доставались только лишь миру ином.

И во мне не осталось почти ничего,
Все исчезло в руинах немого забвенья.
Лишь осталась зала от былого огня моего,
И песок из реки моего вдохновенья.

Так что нечего во мне больше искать,
Если даже найдешь - все равно потеряешь.
Бесконечно искать, находить и терять -
Этот путь бесконечен! И ты это знаешь.

Я как будто пустой, я как будто гранит...

Я хотел бы спеть песню любви,
Только мне ее некому петь.
Если нет моей в небе звезды,
То и в небо не надо смотреть.

Я хотел бы спеть песню огня,
Только больше огня во мне нет.
Только серого пепла гора,
И ручей мною прожитых лет.

Я хотел бы спеть песню души,
Но ее не услышит никто.
Ведь слова для нее не нужны,
Да и время ее уж прошло.

Я хотел бы спеть песню дождя,
Что прольется слезами в ночи.
Но на черных равнинах сна,
Не идут моей грусти дожди.

Я хотел бы спеть песню...

Разбежались по углам мыши,
Заскрипели в унисон двери...
Сердце бьётся, но всё тише, тише.
Оно больше никому не верит...
Оно больше никого не помнит,
Оно больше никого не знает.
Обливаясь кровью, просто тонет
И ничего не замечает...
И ему уже никто не нужен:
Оно стало лишь кусочком плоти
На асфальте, да в кровавой луже,
И застряло на последней ноте.

Когда умрёт последний звук,
Бесшумно упадёт слеза.
Я вспомню ласку нежных рук,
Огромные твои глаза.

И грудь развеет тяжкий вздох,
Идущий с тёмной глубины.
Промолвишь ты: «Тебя не помню,
Но в этом нет твоей вины ».

И смерть безличья не страшней,
Но вот они, твои глаза.
В них только чьё-то исступление,
В них холод… стужи бирюза.