Увы

Пусть хочу, но я не плачу,
Не могу позволить вам
Выполнить свою задачу
Пройтись по мне, как по камням.
Пусть вы смеетесь и крадете
Мои надежды и мечты,
Только больно упадете,
Столкнувшись с местью женщины.
Пусть я и знаю, что слабее,
То, что потоплена в грязи,
Но вопреки всему сумею
Подняться гордо и уйти.
Пусть я одна в огромном мире,
Вы не друзья и не враги.
Быть как и все мне запретили,
Желали смерти, но увы!
Пусть я жива и вы живете
Кто на земле, кто под землей.
Настанет...

Внизу застыла тишина:
Мой город спит.
Тень ветра на моем лице,
Душа молчит.
Минуло время громких слов
И слёз страданий.
И, молча сорван, вниз летит
Венец из ожиданий.
Лишь зеркала вокруг:
В мечтах, в душе, в глазах.
Увы, их слишком хрупок век;
Осколки мыслей на губах
До крови режут тишину
Сквозь ветер, ночь...
Мечта за мечтой исчезают в тумане.
Ни вздоха, ни слёз -
Губы стиснуты только.
Исказился весь мир в обманном тумане,
Разменяв себя на зеркала осколки.
Река времён поток...

Дни – словно белые заплатки
на черном бархате ночей.
Бредем, бредем походкой шаткой
среди мелькающих теней.

Все меньше в жизни акварели.
Все больше сажи и белил.
Эскиз закончить не успели…
Роняем кисти… Где взять сил?..

По небу солнце вскачь несется,
мелькает в серых облаках.
Светает нынче как придется
и вечереет кое-как.

Познать законы мирозданья,
увы, нам не дано, друзья.
Мы все утонем в океане
за зыбкой гранью бытия…

Вдруг ощутив себя распятым
на перекрестии времен,
увидел я: огнем объяты
моя страна, мой отчий Дом.

Повсюду дым, повсюду пламя.
Звучат стенанья, детский плач.
И бесы с волчьими клыками
копытом бьют и мчатся вскачь.

Россия, сколько испытаний
в твоей заложено судьбе!..
Как много боли и страданий,
увы, отпущено тебе!..

Возьмите образ Иисуса
с венцом терновым на челе…
Ведь это тот последний русский,
который корчится в петле!

В дрожащих сумерках хрустальных
на землю тихо снег ложится.
А у домов многострадальных
из глаз, как слезы, свет сочится.
Озябли бедные до дрожи,
промерзли до костей бетонных.
А им нахально корчат рожи
торговые павилионы.
Павилионы – однодневки.
Увы, им недоступно счастье
весенней первой птичьей спевки,
тепла, осеннего ненастья…
Всего того, что составляет
волшебный, вечный ритм жизни…

Зима пройдет – вновь засияют
на небе солнечные брызги…

Она мечтала о победе,
она мечтала о любви.
Мешали жить ее соседи,
пыталась съехать, но увы.
....
Была пустая ее доля.
Лежали вилки на столе.
Не смела та упрятать горе,
застыла ложь в ее груди,
и стала мягкой той душа,
забыв о нежности, печали, о рассвете
бежала по полю тихо молясь
хотела счастия, не боле
а получила сто плетей,
и намертво, к Нему склонясь
думала о будущем.
Жалела о времени,
а глупом том бремени.
Зачем спасла ее лесть?
Ведь более нету нужды к звездам лезть...

Казалось бы, манить должны леса.
И завлекать прекрасные поля,
Но ненавистны эти небеса.
И ненавистна ей эта земля.
Увы, она страдает не одна,
И не прогнать печальных мыслей прочь.
Словно, в тюрьме она заточена.
Никто сейчас не может ей помочь.
И превратился б в вечность каждый день,
Но мысли о любви скрасят невзгоду.
И пропадёт тогда ненастья тень,
И выйдет узница та на свободу.

Пищу эти строки тем,
Кого связала вместе судьба,
Тем, кто был рядом со мной,
Но ушел раньше меня.

Вы знали парни, что жизнь
Это сплошная война,
В ней нет перерыва и мира,
Лишь бой до последнего дня.
До последней капли крови,
До последней горькой слезы.
Бой идущий за все на свете:
За жизнь, за любовь, за мечты.

Пишу эти строки тем,
Кто не жалел огня,
Тем, кто дрался вместе со мной,
Но ушел раньше меня.

И мы воевали вместе,
Вместе шагали вперед,
Каждый шаг был длиннее жизни...

Продолжая историю старых веков,
Я тебе расскажу не о битвах богов,
А о грусти разлуки и печали любви.
И опять в картину мою загляни –
Пред тобою появится темный лес,
В нем скитается странник – не ангел, не бес.
Он в безумие впал от печали своей,
От потери, которой нет в мире больней.
И ему суждено быть таким навсегда,
Почему же любовь его так предала?
«Кем ты был, до того как ушел на сто лет,
Чтобы в поисках силы обойти весь свет?
Ты был слаб, но лишь телом, а сердце твое
Было...

Москва, июль, жара… Жизнь бьет фонтаном,
Потоком ярких брызг по осевой
Саабы, вольво, ланчи….как в дурмане
Мелькают «Редисон», «Мираж», «Саввой»…
Красавицы в шикарных недрах мерсов
Прохладным взглядом по толпе скользят
Завистливым, увы, дырявя сердце,
Иных ввергая в страсти жгучий ад.

А рядышком дитя немытое Арбата
Одиннадцати лет, ступая смело
От урны к урне, пред судьбою виновата,
Снует в замурзанных штанишках белых,
Когда-то белых и с бедра чужого верно
С недетскими...