Увидел я её

Я увидел, как в небе зажигаются Звезды,
И в себя обратил реку слов. Может поздно?

Я смотрел на озера, что светились безмолвно -
То ли душами звезд, то ли собственной искрой.

Я дословно молчал, но творил баснословно,
И поток направляя энергии чистой

Осознал, для чего мне дана была речь:
Самому чтоб однажды такую Зажечь.

Он безупречен был и прям, ну, что возьмёшь
с него,«Сезам»- кричал- «откройся», Али –Ба-
ба, а ты умойся, не мельтеши, иди гурьбой, к
пещере, что хранит сознанье, и не забудь ты
заклинанье, один ты дома или нет, не в этом
дело, только свет, основа и хозяин, ……, изба,
для бабы, а тебе, шалаш, «смирительна» руба-
шка, аминазина два куба, ну что созвездия,
увидел, отправился, в иные измеренья и не
впадай брат в отупенье.

Попав под сокращение
Принял демократическое прощение,
Что я немного при старел
На работе оказался не удел
И начальник пояснил
У нас в стране такой завал
Что, я и сам зарплаты… давно не получал.
Иди дамой и отдыхай
Силы духовной набирай.
…Духовной силы это хорошо,
А вот кушать хочется ещё…
А там семья дитё больной
Жили они… за счет-то мой,
Начальник мне и говорит: -
Что ты мне хочешь предложить;
- Мне вас теперь всех здесь кормить…
Пойди, сходи ты в Божий храм
Пусть батюшка...

Я случайно увидел:
у вас из «нагрудника» выпало сердце.
Сзади вас по асфальту
миокардом волочится-бьется… Оно уж не бьется.

Это Крест что ли мой мой:
быть
с войной и бедой по соседству?!…

Вот такие взошли пироги. Вот такая работа.


Я кричал вам, как мог…
Я молился вам вслед…
Я бежал… видит Бог… так бежал!…

Но на мокром от пота вокзале –
качалась табличка:

Вы, позавтракав плотно, уехали в Биробиджан.
А затем улетели на Марс.
В общем, всё как обычно.


Мне друзья...

Красивое слово
навеяло мне
Легенду о юноше,
чистой воде…
I
Давным-давно, века назад
Кружился так же листопад,
И запах осени цветной
Дурманил сладостной волной.
А на равнине средь холмов
Три сотни крепких теремов
Окружены были стеной,
Чтоб не забрался к ним чужой.
Надежной крепость была та
И под охраной ворота.
Там правил Князь уж много лет,
Дружина с ним не знала бед.
Он храбрым слыл и мудрым был
И больше жизни дочь любил.
Илона баловнем росла:
Мать после родов умерла.
А...

Историю рассказывать
Начну издалека:
Случилось все в Испании
В средние века.

К известному художнику
Алхимик вдруг пришел,
Сказал, что краски лунные
Случайно изобрел.

Особый в полнолуние
Они дают эффект.
И тут же он добавил:
"Но есть один аспект:

Имеют краски лунные
Загадочный секрет.
Пиши, что хочешь ими,
Но только – не портрет!"

Художник усмехнулся
И ящичек убрал.
Алхимик распрощался,
Но денег он не взял.

Проходит ещё время,
И поступил заказ:
Портрет был нужен...

Зовёт на пир султан,
В свой хлебосольный град,
Всех братьев-мусульман…
Той вести каждый рад!
Но, вот попасть на пир,
Не просто заглянуть,
А чтоб увидел мир
Талант, какой-нибудь!

Строга у входа стража,
Ведь пир такой — однажды!
Не пролетит и муха,
Востры, и глаз, и ухо…

Гончар покажет ремесло,
Ходули у кого-то,
Обломит пальцем кто весло —
Откроют в град ворота.

Талантов многих был успех.
И каждый чем-то важен…
Влюблённых пара, позже всех,
Предстала перед стражей.

И...

Я нашёл на пустыре брошенное, позабытое богом стихотворение,
изъеденное белой пылью и молью безмолвного февральского одиночества,
еле дышащее тонкой слезой не прочтения;
я взял дымящуюся крупицу его ветхих, пожелтевших слов,
пропустил через, заточенное об ночь, внимание сердца,
и оно распустилось, выдохнуло кувшинкой зимнего солнцестояния
на ладонях хрустального льда, словно свеча в храме –
живое пламя, облачающееся в сосуд человеческой плоти.
Вот оно – я услышал аромат полночных...

Горячий чистый рис
Паром исходит
Как Фудзияма туманом

Свечи, вино, вечер
Обниму тебя за плечи
И так засну

Серые волны,
Как волки
Воют, будят луну

Ты вышла из моря
Я отвернулся
Больно от такой красоты

В сумерках испугался
Себя увидел в зеркале
Наверное, не герой

Спили большое дерево
Я сел на срез
Слышу пульсацию где-то в себе

Я увидел дракона. В шагах в двадцати от себя.
Он - чешуйками слушал… «Плач Ветра»…
Ennio Morricone.

Вот так сон.
Вот так дикость.
Подумал я, сладко сопя…

Но… щелчок!
И – ПОЛНЕБА ЗАКРЫЛИ ГЛАЗИЩИ ДРАКОНЬИ.



ЭТОТ ГОЛОС аукался кровью в ушах –
на басах…
ЭТИ ЛАПЫ дробили скалу,
как кусок рафинада…

«ТЫ ЧЕГО ЭТО, ПАРЕНЬ, ЗАБЫЛ ТУТ У НАС
В НЕБЕСАХ?»

И я с ужасом понял. Не!… Сон!… Это!…
Это расплата.



За кривые шаги мои – в мир искривленных зеркал…
Где без устали...