Устать

Слышал я от демократов,
Что покорность за гроши,
Рабство по ведру на брата
Мы впитали словно вата
Всеми фибрами души.

Чуть просохли, тем не мене,
Сколько б нам ни суждено
Грязь отряхивать с коленей,
Не стереть нам в поколеньях
Родовое то пятно.

Хакамады лицедейство
Меня вовсе не проймёт.
Ведь в истории с еврейством
Не за рабство драли пейсы,
А совсем наоборот.

Сорок лет, чтоб сбить гордыню
Что иных грехов страшней,
Пока сами были в силе,
По пескам народ водили
Аарон и...

Не смотри что туманы застыли ,
Будет солнце , всё это пройдёт
Мы ещё ту любовь не забыли
И быльём там она не растёт ...

Всё пройдёт эта хмарь , эта слякоть ,
Брызнет солнце из низеньких туч ,
И сольёмся в объятиях наспех ,
Наш великий суров и могуч ...

Наши чувства зовутся любовью ,
Обнимать буду крепко тебя ,
И прижмусь я к тебе к изголовью
И ласкать буду только любя ...

Я вспоминаю часто о тебе...

Я вспоминаю часто о тебе ,
Мой друг скорей увидеться бы надо...

Ты устала, малыш, понимаю.
Ничего в этом нету дурного.
Но глаза ты опять открываешь
Как всегда в половине седьмого.
И опять ты идешь на работу,
Засыпаешь ты в каждом трамвае.
Нету сил улыбаться порою.
Слишком много всего добивает.
У тебя такой вид на работе,
Когда дверь открываешь входную,
Говорящий "оставьте в покое
Вы меня ну хотя б на минуту!"
Но работать опять продолжаешь,
Машинальны движенья твои...
Но, малышт, ты же все понимаешь,
Ну возьми себя в руки, возьми!
Ну девчока...

Проблема за проблемой встает из-за угла.
И снова полседьмого - опять вставать пора.
И снова за окошком дождь серенький идет.
И новую проблему день новый принесет.
И так все надоело, что просто нету сил.
Зачем опять дождь хлещет - ну кто его просил.
Трамвай опять не едет - ну сколько можно ждать?!
С утра я так устала, что хочется рыдать.
Стеной стоя проблемы и нету им конца.
Я жить уже устала, хоть очень молода...

Утром в ржаном закуте,
Где златятся рогожи в ряд,
Семерых ощенила сука,
Рыжих семерых щенят.
До вечера она их ласкала,
Причёсывая языком,
И струился снежок подталый
Под тёплым её животом.
А вечером, когда куры
Обсиживают шесток,
Вышел хозяин хмурый,
Семерых всех поклал в мешок.
По сугробам она бежала,
Поспевая за ним бежать…
И так долго, долго дрожала
Воды незамёрзшей гладь.
А когда чуть плелась обратно,
Слизывая пот с боков,
Показался ей месяц над хатой
Одним из её щенков.
В...

Она шагала по весне, вдыхая свежесть,
И Патриаршьи дрогнули устало.
Она парила над землей, дарила нежность,
Сквозь мертвечину пламя проступало,
И вдохновенье станет им подвластно.
Нет, Маргарита больше не уступит.
И маргаритка вспыхнет не напрасно.
И расцветет на каменном уступе.

В огне страстей и в мороке иллюзий,
Росток той жизни праведной и грешной,
Пусть мало в мире изменились люди.
Но как в весне той юной безмятежной
Ей устоять пред тем, кто так талантлив.
Не уберечь...

Тишь степная окутала пылью просторы,
Оседает тихонько к земле пелена.
Эхо тронуло звоном пустынные горы
И рассыпались водною рябью колечки потухшего сна.
Сонно льётся в пустыне ручей серебристый;
Как зелёные ёжики клочья травы расползлись;
Солнце светит на скопище дюн неказистых,
И стремятся над бездной песков птицы ввысь.

Голые ветви, как обглоданные жаром кости.
Тишь кипит,
Ветер пылью дымится.
Оглашают долину хрипы волчьего воя и злости,
И порхает печально, крестя дол земли...

Меня сковало безразличие и вялость,
Я в небо синее без радости смотрю.
Я отдохнул и это вовсе не усталость,
Как я оправдываясь, тихо говорю.

Силён, могу ещё не мало сделать дел,
Но надоел мне мир, а в нём себе я сам.
Плевать, что я не выполнил чего хотел,
Хочу покоя — душу за него отдам.

Зачем слова пишу, зачем в стихи сплетаю,
Вложить пытаюсь душу в те стихи.
Как мир понять — себя не понимаю,
Знать жизнь расплата, за мои грехи!

Я должен двигаться, наверное так надо,
Ещё бы...

Сей стих пишу я откровенно,
Чтоб все расставить по местам,
Чтоб молвить четко и, наверно,
Пора свободу дать устам.

Владыку слушал я сегодня.
Пока внимал – все слезы лил.
Он говорил о преисподней,
О силе дьявольской могил.

О том, глаголил он, что благо –
Терпенье – божья благодать,
Что, дескать, не нужна отвага.
(Смеясь, я продолжал рыдать.)

Он повторялся очень часто:
Любовь есть Бог, а Бог – любовь.
(И этой «истиной» ужасной
Он разогрел во мне всю кровь.)

Не пей вино...

Однажды в юности я хотел
Хоть уродом, хоть калекой, но прожить
Отмеренное время
В гуще житейских дел,
Среди ординарности и лжи.
Хотел выклянчить дней у Бога
И дворнягою проскулить до самой смерти...
Но не нашёл я подходящего слога,
Созвучного прислужливым смердам!

Лучше слепым быть, чем зрячим,
Чтобы не видеть кровью омываемую сушу.
Я плюнул в лицо жизни, но получил на сдачу
Мерзость, разорвавшую на клочки мою душу.
После я не хотел уже жить,
Я хотел умереть в бою...
Теперь я...