Устать

Завершая круг земной, солнышко спешит домой.
Очень солнышко устало, улыбаться перестало.
Ему надо отдохнуть, хочет солнышко уснуть.
И пошло поспать немножко, посмотри, сейчас, в окошко -
Стало на дворе темно, час ночной уже давно.

Солнце завершает круг,
Надо спать тебе, мой друг.

Закрутился, завертелся и от этого устал,
Часов стук меня торопит, подгоняет, время жрёт.
Во мне чувство что на поезд я когда-то опоздал,
И теперь в моём вагоне, поезд не меня везёт.

Он успел, догнал свой случай,
В мягком он теперь купе.
Он себя считает круче,
Выше тех, кто там в толпе.

Грусти нет, плевать на случай,
Из простых — дойду пешком.
В чистом поле даже лучше,
Воздух свежий всегда в нём.

Только стук колёс по рельсам,
В моих спрятался часах.
Всё торопит моё сердце...

Она устала, разлеглась, и свесив кисти
рук и ног тех, ступни, почила, вспоми-
ная,о весне, и лете, как было всё мило,
и светло и солнечно, прошло, катит зи-
ма, сменяя осень, вернуть нельзя, всё
между прочем, ушедшего так жаль, се-
бя, взмахнуть руками, улететь, на юг,
как птица, но больно уж, большая, та,
синица, а журавель тот улетел, а ей оп-
ять весны дождаться и в море снова ис-
купаться, и силы те прейдут, явятся, как
стрекоза, вновь полетит, по ветру, он ту...

Мама спит, она устала.

Ну, а я играть не стала!

Я волчка не завожу.

Я уселась и сижу.



Вдруг из маминой из спальни,

Неодетый и бухой,

Выбегает дядя Ваня

И качает головой.



Я сказала: «Ну, дела!»

Вдруг из маминой из спальни

Выбегает мой папаня.

А в руках бензопила.



Я сказала: «Ну, дела!

Я бы тоже так могла!

Я бы многого хотела:

Вслух читать и мяч катать,

И за голым пьяным телом

С острою пилой бежать!»



Вдруг из маминой из...

Не устал, не остыл, не сломался,
И в краю не обижен чужом.
Просто где-то в себе потерялся,
И нет цели и смысла ни в чём.

Незначительность я и никчёмность,
Понимаю свою всё сильней.
Жизнь — набор ощущений, условность,
Я не знаю значенья своей.

Лес ночной, что-то шепчет листвою,
Не могу я понять его речь.
В жизнь пришёл я с невинной душою,
Но не смог, чистоты в ней сберечь.

Как упырь в чаще выпь захохочет,
В лунном свете лес странно-чужой.
Бродят тени во тьме полуночной,
Мне...

Ах как же я устал от ожидания,
Всё кажется вот-вот ещё, чуть-чуть:
И в жизнь придёт покой и понимание,
И от себя смогу я отдохнуть.

Нас не спешит покинуть нынче осень,
И в ноябре, опять дождь проливной.
Листва опала и багрянца россыпь,
Проткнута жухлой, грязною травой

Щемит в груди, в ней больно сердцу снова,
Боль коготочком по нему ведёт.
Душа из тела выпрыгнуть готова,
А я в ответ, улыбкой скривлю рот.

Пусть мир не знает о моих болячках,
Не дам я радость слабостью врагам...

Кто бы знал, как я устала: не хочу ни есть, ни пить
И желанья не имею о чём - либо говорить.
Нет желанья, что тут делать? Отключаю телефон.
Мысли глупые пытаюсь из сознанья выгнать вон.

Тишина! Луна вполнеба. Серой дымкой облака,
А фонарь, что у подъезда, сдвинул шапку набока.
Чуть заметно улыбнулся, подморгнул, насупил бровь
И туманно - тусклым светом он запел вдруг про любовь.

Хорошо поёт проказник! Хорошо, но вот беда:
Эти песни могут слушать только я да провода.
Вся...

Душа болит - она устала
От бега лет.
Я не дошёл до пьедестала -
Дороги нет.
Торил свою тропу к вершине,
Но ветер был.
Он рвал, метал и в мешанине
Я путь забыл.
Теперь иду по бездорожью,
Но напрямик.
Не оскорбляю злою ложью
Родной язык.
За мной великая Россия
И гул веков,
А также строки огневые
Моих стихов.
Или не верите? Не верьте!
Мне дела нет.
Неверье не страшнее смерти,
Тревог и бед.
Оно привычно для поэта,
Как и печаль,
А то, что счастья в Мире нету,
Ничуть не жаль...

После дальней дороги, когда я смертельно устал,
Неприветливо встретил меня Казахстан.
Ночь и снег нас сжимали в слепое кольцо,
Как наждачной бумагой обдирало лицо.
Мы шагали смеясь. Вещмешки за плечом.
Мы пока не солдаты, а «салаги» ещё.
Что-то новое будет, что-то новое ждёт…
Только ветер по трубам, только лица сечёт.
Мы покинули дом, мы оставили мам,
Променяли уют на режимы казарм.
Променяли надолго, не на два скромных дня.
Свет мой утренний, Волга, не грусти без меня.
1968г.

Не воспарить в мечте бескрылой,
Умом уставшим от путей.
В нём мысли дерзостью и силой,
Не обладают юнных дней.

В нём их желанием покоя,
Накрыть усталость всё ж смогла.
И где-то, в глубине былое,
Забвения, скрывает мгла.

Нет в нём пресыщености сытых,
Но нет и нищих тоски злой.
В нём серостью, мещанской быта,
Разъело норов удалой.

И породила лень в нём томность,
И он не рвётся уж в полёт.
А мысли чёткие условность,
Размыла, вялость в них живёт.

Восток окрасит зарёй алой...