Успокоил

Неумолимый жрец кровавых таинств
В час жертвоприношения велик,
Когда толпу смиренную прощаетПод пение языческих молитв.

Но сам себе простить вину не в силах,
В безумстве искупленья одинок.
Воспоминанием позорным и постылым
Грех притаился у священных ног.

И снова ослепляет кобылицу,
И снова в море жадное ведет,
Чтоб хоть на время успокоить мыслей
Назойливый беснующийся сброд.

Я знаю, ты не прочтешь и не узнаешь,
Ты ведь не ведаешь, что я пишу.
Я никогда не говорила, что скучаю,Я лишь друзьям об этом говорю.

Когда мне плохо твой номер набираю,
Но не дождавшись первого гудка,
Рукой дрожащей сброс я нажимаю,
Я не хочу расстраивать тебя!

Роднее нет на свете человека,
Нежнее нет взглядя твоего...
Мамочка - ты лучше всех на свете!
Тебе и без меня то не легко.

Твое СЕРДЦЕ, твое любящее СЕРДЦЕ,
Согрело б и успокоило меня.
Но все же как бы не хотелось,
Я...

из уст летними словами
в глазах солнце каплями
в горле радость клокочет
камня на камне не оставит
плоскими пальцами поймает несчастье
скомкает размерами оглушительно
сознательно плюнет в лицо гордыни
улыбнувшись радостно растает в листьях
обнимет себя за плечи
и брызгами превратится в искрящийся песок
соком плевел своих захлебнется
все глубже разрушит все что знакомо
лицом пойдет на вечность
из любви к жизни оставит ее
занесет локти над головой
с широкими глазами раскается о...

Жил да был в селе «Налейка»
парень, звать его Андрейка.
Ни печаль, ни радость в нём
разбудить вам нипочем,
потому как на селе
он считался не в уме.
Было два у него чина -
увалень и дурачина.
Все его жалели часто,
а вот это уж напрасно!
От природы он был рыжим.
И к тому же чуть бесстыжим.
Голым мог купаться в речке
и прикинуться овечкой.
Баб вокруг не замечать,
и нырять себе, нырять.
Те бельём в него швыряли.
И топили, и шпыняли,
а Андрейке нипочем.
Хоть грозите кирпичом...

я у окна. и в темноте,
где отражается ничто
я вижу сны...
они пропитаны тобой.
ты ими правишь.
лишь они
способны усыпить меня
и успокоить...
тебе лишь нужно появиться,
поставить метки
в книгах сна.
я буду знать -
ты приходила,
хотела быть со мной...
ушла...
я всем доволен,
очень жаль, что не смогла
со мной остаться до утра...
я так хотел тебе хоть раз
открыть свой мир
и показать
свои мечты...
ты отказалась...
только тир
знал как срываю злобу я
на утро следующего дня...

Минута слабости в глазах,
И руки онемели будто.
Лицо застывшее в слезах,
А что случилось? Помнит смутно...
Один на один с пустотой,
Мираж, но лучше вы не верьте.
А ты говорил, что крутой,
Но тут же сломался пред смертью.
Слетит пелена с твоих глаз,
И жизнь превратится в разломы.
Ты замок свой строил из фраз,
Но сламить и его мы готовы.
Неважно, что ты не хотел,
Неважно, что больше не будет.
На крыльях судьбы ты летел,
И жизнь тебя не забудет...
Успокоить тебя не стараюсь,
Но все...

Мой взор остыл
Запал иссяк
Нет больше сил
Держать свой стяг
Нет больше слов
А так же дел
Настал мечтаниям предел
Я успокоился, смерился
С кромешной тьмой
Толпою сонной
В душе я тоже изменился
Я больше
Не живу собою

Успокой меня милый, родной.
Я привыкла жить вечно с тобой.
Не ревнуй ты меня, побалуй.
Точным временем ты не штрафуй.

Успокой меня вечностью слов
и рукою своей обними.
Ничего, что серьезна снаружи,
зато счастливо будет в груди.

Ну, побалуй меня, хоть немножко!
Дай свободы и счастья глоток.
И поймешь ты меня,что к друг дружке,
мы не зря сделали этот шажок.

Ты люби, отдаваясь душою,
с огоньком твоих ласковых глаз
Мне любовью своею откроешь:
Кто ты был до вчера?
И что стоишь...

Приляжешь, глаза закроешь,
и сон прикоснется к душе.
Ты мысли свои успокоишь
в звездном его шалаше.

Утихнут дневные струны...
Замрет беспокойная связь...
Но снова колеса фортуны
над сном пролетят, смеясь,

И сердце, с трудом очнувшись,
прислушавшись к вечной погоне,
отдаст свою трудную участь
в упряжку, где быстрые кони -

образы чувств беспокойных
мчат в бесконечной погоне
к тайнам сердец влюбленных.

Миг! Для решенья так мало
этой минуты тревожной,
Если душа не устала
в...

И вот сижу я за столом на дворе солнце – чистый лом,
И весело пишу строки, хотел бы, чтоб дошли они.
За километры расстояний и нераспознанных тех знаний,
Что нашей жизни предают весь смысл зависти и ждут.
В душе у нас те чувства где-то, что вырваться и до рассвета,
Уйти, вернуться и залечь, а может быть без этих встреч.
Найти удастся понимание, и если есть тому желанье,
Открыть всю душу – все яство, чтоб не изгнило уж оно.
Иль в наших душах есть за то, чтобы сберечь его на зло,
Тех всех...