Упало сломалось

Тебе, Иса, мой господин -
Моя кыта... и лал рубин.


Изар, шальвары, паранджа,
Сад хур, гарем, эмир, ходжа...
Восток - то сладостный, то терпкий,
Как танец пери-баядерки...
Сурьма, над взглядом черных глаз,
Что исподволь глядят на вас
И, опускаясь, тут же долу -
Чадра скрывает их крамолу...
И разговор без языка,
Где каждый жест - печать греха,
Где каждый вздох наполнен риском
И сладострастно-жарким смыслом...
И гибкой талии лука...
И танец огненный пупка...
И бедер тайная...

Схожу опять с ума,
От боли головной.
Грипп дарит нам зима,
Он валит с ног собой.

К нам каждый год зимой,
Приходит разный грипп.
То птичий, то свинной,
И я хриплю — осип.

Мой бедный нос забит,
И мне не до веселья.
А голова болит,
Сильнее чем с похмелья.

Но всё ж не раскисаю,
С болезнью я борюсь.
Попью с малиной чаю,
Я гриппу не сдаюсь!

Покуда сердце бьётся,
Жить буду продолжать.
Ведь тех кто не сдаётся,
Болезни не сломать!
Марковцев Ю.

1. В отличие от прочих книг,
Писанье Богочеловека
пребудет вечно средь интриг
и мерзостей земного века.

Коробит вас библейский стиль
и истина кончины века?
Считаете – пора в утиль
отправить Господа заветы?

Но Библия во всём права,
что существует в мире этом,
и драгоценные слова
являются для нас ответом

на философские вопросы,
какие были до Спинозы.

***
2. Какие были до Спинозы
вопросы смысла бытия
(в их разрешении без пользы
не мало сломано копья)

что существуют в...

Проникновенно пела флейта,
Ей подпевал лихой гобой
На сцене в парке. Было лето,
И целовались мы с тобой.

И мы мечтали, что когда-то
Всё будет так же, как сейчас.
Прошли года, сегодня – дата
Знакомства первого для нас.

И нет уж парка, там – парковка,
Мы слышим музыку - не ту.
Наживы алчная сноровка
Смела всю эту красоту.

И мы стоим - присесть нельзя тут,
И мы молчим, вдыхая грусть.
Быть может - это всё предвзятость?
Быть может… Только ну и пусть!

Нельзя ломать, что...

Как помню в детстве был друган ,
Семён , так он носил наган ,
Ой , бойтесь - гады ...

Он никогда мне не кричал ,
А только тихо так сказал -
"Фашисты - гады "...

Так началась моя война ,
Фашисты брали города ,
Дрожжите - гады ...

Вот он пошёл в военкомат
И не берут , ох мал ты брат ,
Держитесь - гады ...

На фронт , конечно , он убёг ,
Ох повоюет , дайте срок ,
Ох , бойтесь - гады ...

Он слов на ветер не бросал ,
Он всё про фронт тайком узнал ,
Держитесь - гады ...

А...

Лучше слушать, как поют дрозды,
А не как пастух гоняет стадо,
Встав ещё до утренней звезды.
Не слыхали? Лучше и не надо!

Он так часто вспоминает мать,
Всех апостолов и многих иже с ними,
Что лингвиста сможет и сломать
Для себя словечками родными.

А без них, он просто, как без рук.
С ними он – другой, ужасно крут:
Руки всунуты в карманы брюк
И через плечо повешен кнут.

И летят тирады над землёй,
И сбивают пташек на лету.
«Это ж надо быть такой свиньёй,
Чтоб марать природы...

Ах не покинь меня удача,
С тобою легче мне идти.
Люблю, любим — а это значит,
Тебе со мною по пути.

Ах не покинь меня надежда,
Её я в трудный час зову.
Она взбодрит как воздух свежий,
Пока надеюсь — я живу.

Ах не покинь меня улыбка,
Смогу ведь я сквозь всё пройти.
Пока я над своей ошибкой,
Смеяться, сил смогу найти.

Ах не оставь меня терпение,
Чтоб смог и ждать и догонять.
Чтоб в мире не было мучения,
Что волю мне могло сломать.

Ах будь со мною совесть вечно,
Будь...

Колесо отвалилось,
Поломалась телега.
Как-то так получилось:
Мы им в ямку с разбега!

Плохо если дорога,
Вот такая попалась:
И камней на ней много,
И телега сломалась!

И деревня не близко,
И стемнело совсем.
Нет дороги без риска,
Жизни нет без проблем.

С нами что-то случается,
Случай ямки нам шлёт.
Плохо тем кто теряется,
Если жизнь его бьёт.

И собравшись в дорогу,
Нужно помнить и знать:
Ведь известно лишь Богу,
Что на ней может ждать!
Марковцев Ю.

Нет иным богам прощенья - так Иаков говорил.
В деле веры очищенья в глубине души он был
Инквизитором отменным, как Лойола, брат Игнат,
Тот, что ложь возвёл с изменой в охранительный догмат.

Дух сроднил хромцов суровых, а не только хромота.
Чтил Иаков Иегову, а Игнатий за Христа
Столько всем доставил муки, стольких вдов довёл до слёз,
Что с досады только руки на кресте развёл Христос.

Патриарх Иаков древний не сжигал и не травил,
Но Сихемские деревни от икон освободил.
Как знамёна...

Тридцать лет один сатрап правит без амнистий,
Чтоб врагам не разодрать нацию, как листик.
В лагеря отец родной гонит люд аллюром,
Возвышаясь над страной пышной шевелюрой.

Валит лес без дураков, он хозяин крепкий.
Средь поваленных стволов люди – те же щепки.
Но однажды в тот лесок, брат придёт и точка,
В либеральный кузовок наберёт грибочков.

С родовым пятном семит, Каин коммунизма,
Дом на слом определит, чтоб спасти отчизну.
По уральскому хребту, по реке Уралу
Станут рвать державу...