Унылая погода

Крутой извилистой тропою
Судьба ведёт по жизни нас,
То назиданьем, то игрою,
То отбирает, то воздаст.
Как зашифрован её глас?
И как читать её рассказ?
Какое слово ключевое?

То слово Радостью зовётся,
Не поспеши махнуть рукой,
Невежда криво усмехнётся,
"Бывалых" Радость не коснётся,
Богатый крутит головой, -
Им всем по вкусу мир иной, -
Унылый, сытый мир расчётов,
Конторский, выгодный, скупой...
Не пресечётся высь полётов
С крысиной тёмною норой.

Ведь Радость - солнечная...

Среди могильных древних плит,
Среди унылого покоя,
Могила рыцаря хранит,
Убитого врага рукою.

Он на турнире ради той,
Кого любил самозабвенно,
Погиб. И время над плитой,
Века трудилось постепенно.

Вначале выцвел яркий герб,
Украло время позолоту.
В могиле, среди русских верб,
Напрасно рыцарь ждёт кого-то.

Она к нему уж не придёт.
Давно и на другом погосте
Плита и времени налёт
Скрывают словно тайну кости.

А где-то соловей поёт
То весело, то очень грустно.
Незримый...

Мне нравится, как солнце отражается в глазах,
Как облака плывут по небу, надо мною.
Мне нравится, что ты в моих руках,
Что счастлив ты со мной, а не с другою.

Люблю смотреть на солнца я заход,
И чтобы волны ноги омывали.
Люблю смотреть на глаз твоих восторг,
И никогда не омрачать их свет слезами.

Меня волнует солнечный восход,
И щебет соловья унылый,
Ещё волнует, словно огонек,
Твой голос трепетный и милый.

И не могу спокойно я смотреть,
Как солнце лик меняет ясный,
И не...

Сермяжной правдой, домотканою холстиной,
картиной, вышитой крестом,"хозяйским" мылом,
картошкой постной ,нудной мухой в паутине
всплывает память-сон о времени унылом...
На пыльном чердаке сундук дубовый,
стул колченогий, удочки и шляпа...
Вот платье, крепдешин почти как новый,
и твидовый костюм - наследство папы...

Ни моль, ни сырость память не разрушат,
проснулся дом, поскрипывают ставни.
Мой добрый сад и яблоки , и груши
рождает в изобилье. Здесь недавно
сливается с...

Своим сиянием луна заснувший город освещает.
Пустынны улицы, в домах из окон свет уж не мерцает,
Пустынны скверы и сады, никто по парку не гуляет.
Друг с другом шепчут деревца, а ветерок их оголяет.

И только лишь в одном окне
Чуть виден слабенький огонь.
Кто там, художник иль поэт,
Творит шедевр вновь и вновь,

Или рыдает чье-то сердце
О невозвратном счастье милом.
Быть может хочет вновь согреться,
Да вот теперь уж не по силам.

А сколько их, таких окон,
То там, то там, где...

Вот промчался еще год жизни,
Годик юнности лихой,
Стал ты по-другому мыслить:
Боле мудро, но с искрой.

Пожелать хочу, мой милый,
В этот ясный, светлый день,
Чтобы не был ты унылый,
Не сражала чтобы лень.

Чтоб улыбка не сходила
С твоих мягких, сладких губ,
Чтоб в глазах любовь горела,
Что уж дело моих рук.

Заря вползала в город. Окна-веки
Чуть дрогнули,темнели улиц реки,
Руками жадными тянулись тени
К, застывшим декорацией на сцене,
Унылым площадям, дорогам скверным.
Вороны мрачно сторожили скверы.
По небу, выцветшему, как стеклярус,
Тащилась туча — грязно-серый парус.
Со скрипом, будто старый, ржавый ворот,
Натужно-тяжко просыпался город.
Помятый, как затасканная книга,
Нелепо-суетный, как поп-расстрига.
Холодный ветер морщил лужи зябко,
Срывал с прохожих, первых, кепки, шляпки...

Тишину белой молнией срезав,
Всколыхнув поток мыслей постылых,
Вдруг ворвался в мирок мой унылый
Рыцарь-бог на мустанге резвом.

И все стало родным и понятным.
За спиной тут-же выросли крылья.
От душевных устав водевилей,
Окунуться в гармонию сладко.

Окружая заботою нежной,
Разжигал он желанье и веру.
Отгоняя пустые химеры,
Наполнял душу хрупкой надеждой.

Заструились по венам силы
И души всколыхнулась бездна.
Одиночества боль исчезла
И забылись, простились обиды.

Все...

Walles Stevens

Arrival ft the Waldorf

Home from Guatemala, back at the Waldorf.
This arrival in the wild country of the soul,
All approaches gone, being completely there,

Where the wild poem is a substitute
For the woman one loves or ought to love,
Jyf wild rhapsody a fake for another/

You touch the hotel the way you touch light
Or sun light and you hum and the orchestra
Hums and you say “The world in a verse,
A generation sealed, men remoter than mountains,
Women invisible...

Пройдут невидимо года
И голос музы моей исчахнет
Ее старушечьи глаза
Не вдохновят уже как раньше.

Никто не встретит уж меня
И облик мой никто не вспомнит
Подобно пламени огня
После себя оставлю угли.

Но пусть с тобой унылый стих
Обо мне заговорит
Поймешь ли ты как в них
Моя душа тяжело болит.