Умора

Запомни, коль стакан неполный,
То сразу возникает важный спор,
Меж теми, кто стакан наполнит,
И теми, на чью тему разговор,
Эй, ты налей и станет он объёмней.
И не неси без повода тут всякий вздор.

Он говорит постой, стакан полупустой,
Я отвечаю, что он полуполный,
Стакан-корпускула, ну как скаляр простой,
Но я же вижу, что в стакане волны,
И завихренья жидкости порой,
А он остался при себе и неуёмным.

Сурово брови он свои нахмурил,
С пеной доказывая всё наоборот.
Устроил тут с...

На углу судачат бабки,
Недовольные страной.
"Жить, Петровна, в наше время
Может только психбольной!

Все названья не по-русски,
Не слова, а выпендрёж,
Магазин открылся только,
Чем торгуют - не поймешь!

Вот бесстыдники какие.
Как вот так назвать смогли?
Состоит из слова Жопа,
Секс какой-то приплели!*

Заглянула я - продукты!
Не увидела весы,
И отрезать попросила
С полкило той колбасы.

Продавщица удивилась,
"Нету здеся колбасы!
Может, бабушка, хотите
Сексуальные трусы...

В полночной тьме еще нет сна,
В полночной тьме слух обостренный.
Где шум и треск потусторонний,
Услышал, глаз сомкнув едва.

Там, у печи, шуршит пакетом,
-Да ну тебя, не уж- то мышь.
В упор со светом все глядишь,
А тот подскакивал при этом.

Концерт не долгим проходил,
Прижал эстраду кочергою.
И расторопность вся со мною,
Пакет руками я схватил.

Бегом к двери входной метнулся,
Да в снег вытряхиваю вспять.
-Смотри, смотри, укусит. -Ать...
От неприязни пошатнулся.

Мышонок был...

Земля и Луна – это девочка с шариком белым,
Под звёздную песню в придуманном кружится танце,
А звёзды лучами поют и поют а капелла,
И это вращенье не может на миг задержаться.

О как умиляет такое беспечное детство:
И шарик летит, и её веселит его круглость,
И тех же друзей, однотипных и схожих, соседство,
Вперёд убежала и снова по кругу вернулась.

Кометы щекочут хвостами случайных прохожих,
Да к девочке этой не могут никак подобраться,
И носит пушистиков, чем-то на ласок похожих...

Как у нашей елочки
Колючие иголочки.
Ну совсем колючие,
Я вообще замучалась:
Вешала фонарики,
Мишуру и шарики.
Вату и игрушки,
Конфетти, хлопушки.
Уморилась, уморилась,
Под серебряным дождем,
Но теперь красивей елки,
В мире точно не найдем.

1
Жил был дед, а с ним старуха
( во хибаре, в старину ),
возле моря ( Ну и пруха! ),
сизым цветом, в пелену...
Тридцать лет и три аж года,
( в тучах, в солнце ль небосвода ),
дед рыбачил, словно ситом
( всё стеснялся динамитом... ).
Бабка пряжу же пряла...
Ну, и песни голосила
( деда ж творчество томило ).
Вот такие вот дела!
Он на море уходил.-
С неводом, в тоске, мудрил...
2
Раз закинул сито в море
Вышла тщетною попытка...-
Тину зацепил на горе,-
как досаду, без убытка...

Спит город, как огромный улей
и только звёзды фонарей,
и на реке не слышно гула
сигналов, белых кораблей.

На перекрёстках мостовые
встречаются у светофоров,
и, будто бы, они живые,
ведут ночные разговоры.

А запоздалая машина,
слегка нарушив разговор,
по ним уносит свои шины,
чтобы не слышать их укор.

Скучают ночью светофоры,
моргают сонными очами.
Уж лучше б, выспались, уморы,
но нет, они не спят ночами.

Я торможу на эстакаде
посередине мостовой.
Москва красивая, я рад...

По лучистым от солнца кварталам
Разгулялся народ первомайский,
Веселющий и пьющий, орущий.
Песни хором про Бумер рычат.
Раньше было, Катюша звучала,
Все кружились на площади в вальсе,
Под оркестр духовой было лучше
Лет пятнадцать иль двадцать назад.
А сегодня с хип-хопом иль репом
Веселится братва удалая,
Текст кусачий, игривый, задорный,
В нём сермяжная правда живёт,
Но душа по гармошке, при этом,
Всё тоскует, веселья не зная,
Мы пресытились смехом, бесспорно,
Панорамою сыт наш...

Две бодливые коровки
Захотели газировки
Выпить в самую жару
Ну, хотя бы по ведру.

Две коровки воду с газом
Пили, пили, пили разом.
Уморились, потому
Отдувались долго «мууу».

Вот и стало им не жарко,
Вот пришла доить доярка.
И надой теперь каков?
­– Двадцать литров пузырьков!
1.04.09

Как за морем - всяк ли сумеет? -
Над бездной повисли они...
Коль власть этот люд не жалеет,
Хоть ты его, Боже, храни!

О, век! Ты исполнен печали!
Закон беззакония лют:
В конце твоём, как и в начале -
Опять нежелательный люд.

Теперь неуютно последним,
И трюк по-иному жесток:
Не нужен и странам соседним
Отрезанный этот кусок.

Где «форды» снуют и «ниссаны»,
Смешна краснопёрая жуть!
Не ведают экс-комиссары,
Куда б это быдло спихнуть.

России привычны исходы.
Собачек нетрудно...