Умирают молодыми

Я часто забываю сколько лет,
Совсем не вспоминаю прежних зим,
Невзгоды пережитых прошлых бед
Сотру, мы о другом поговорим.

Сквозь пальцы утекла любви вода,
Былые неудачи зачеркну,
Забуду свои прежние года,
Судьбу свою опять переверну.

Схватить бы вихрь далёких прежних дней,
Вернуть хотя бы часть былых побед,
Пришпорить, подстегнуть гнедых коней,
И молодости видеть яркий свет.

Я буду ждать весеннего тепла.
Выпрашивать у солнца жар огня,
Чтоб за руку любовь меня взяла,
Мечтою...

Да, восславьте когорты Персея!
Пилум брошен, обрублен, а щит
вместе с кистью, уже леденея,
в пыль побоища верно летит.

Прорывая мидян и с наката
подминая атакой луга,
мы прорвались к перилам горбатым,
где молчала в печали река.

Синью заводи темь трепетала,
лишь прощальные стрелы, шурша,
пролетали, а небо взывало
пасть к реке, и глотать, не дыша.

Флавий выскочил также мгновенно,
на откос, на хрипящем коне,
и послушно мы сгрудили пленных
близ воды, подношением войне...

Кто там? В шершавой, мокрой шкурке?!
С купавкой жёлтенькой. В руках?!
Он приближается к фигурке.
Блестит слеза в её глазах.

Зелёный Жаб решил жениться.
Невестой выбрал деву Дюйм…
Она ж Зелёного боится.
Полна головка грустных дум.

А он всё ближе. «Ква! Малышка!
Ты посмотри, как я хорош!
И молодой, совсем мальчишка.
На маму очень я похож.

Садись на спину. Покатаю»
Звучит вокруг Ква – Мендельсон.
Дрожат коленки «Умираю…
Быть может это – страшный сон?!

Закрою глазки. Сплю я...

Легкость Моцарта бродит осенним ветром.
Рассвет. Омовение сердца эфиром лаванды.
Свежесть воды. Ночлег был приветлив.
Ночь серебром блаженного сада,

словно туманом, осела в росу.
Что нас прогонит из этого места,
где умирает время, где солнца звезду
крошат подсолнухом в тесто

алебастровых простыней. Протяни
руки в объятия невесомости,
сыграй со мной в дни
молодого Адама. Немного условностей,

и, все по-прежнему свято и светом
залито, светом глаз твоих, теплой грустью.
Легкость...

Прости меня, любимый, за притворство, за гордость мою юную прости
И лживое сердечное довольство священником как грех мой отпусти.
Прости мне то, что я всего боялась, старалась чувство жгучее не выдать,
И то, что я с любовью не рассталась и не сумела подлость ненавидеть.

Но, главное, прости меня однажды, хотя не знаю, сможешь ли простить,
Что я не рассказала тайны важной и не сумела трусость победить.
А я тебе ведь так и не сказала о том, как от улыбки сердце бьется,
И что с тобой я в...

Ещё живы вы, рощи и степи!
Сердце в ком под рубахою сжалось.
Куй прогресс мне вериги и цепи,
Чтоб молиться за то, что осталось…

За траву в придорожном покое.
За туман по утрам у крылечка.
За страну, где тепло вековое,
Подарила нам русская печка…

То раздолье… Тот гомон прогонный…
Те колхозы, дома и усадьбы,
Где как раньше, под спирт самогонный
В них справляют весёлые свадьбы.

…Но всё меньше дворов на деревнях.
И бурьяном дома зарастают.
Только ветер, как схимник смиренный
По...

В старом городе губернском,
У подножия горы,
Жили в доме деревенском
Две красавицы-сестры.

Станом стройны, ликом нежны,
Нравом кротки и чисты,
И добры, и безмятежны -
Воплощенье красоты.

Звали старшую Наташей,
Ей от роду двадцать лет.
И Наташи нашей краше
В целом свете просто нет.

И вторую вам девицу
Уж представить я готов:
Звать Еленой молодицу
Восемнадцати годов.

Чем девицы эти жили.
Я включаю в свой рассказ:
Зарабатывая, шили
Сестры платья на заказ.

Как-то...

Подслеповатые окна усталого, ветхого домика.
Двор, что бурьяном зарос и поломанный, старый забор.
А за углом старики, что присели у шаткого столика,
Громко стуча в домино, по житейски ведут разговор.

Мол умирает совсем деревенька старинная
И молодых уже нет, все уехали в город давно.
А вечера, даже летом, уже не весёлые, длинные,
Хоть тот же лес, да и ягоды спелой полно.

Да и луга за деревней такие душистые!
Воздух пьянящий такой, что не надо вина!
Воды в озёрах и реках прозрачные...

Я жертвенник увидел пред собой,
Во сне ли он, иль может наяву.

Кто на колени встал перед судьбой,
Тот на земле, иль может на плаву.

Река прозрачнее любой ночи,
Прохладой оживит его в пустыне.

Пожар души затихнет и остынет,
Замолвит слово или замолчит.

За тех, кто шёл не ведая преград,
Без сожаленья, направляясь в ад.

Спокоен мир, поник перед грозою,
И…, оправданье каждому дано.

И всякого одаривал слезою,
И подносил священное вино.

Для очищенья от греха и порчи,
От...

Чтоб не было следов, их зАлили в бетон,
Изъяв немало средств из гробового фонда,
И разевает пасть чудовищный питон,
Да не питон, а просто анаконда!

Шипят на всех углах оракулы змеи,
Какого, дескать, потеряли друга.
При жизни же его на части размели,
Пустив считать длину глухого круга.

Владимир, врежь им правдою в глаза!
Им правды этой хватит за глаза!
Свезут ли привередливые кони
Тачанку в той немыслимой погоне?

Вы можете сказать: ты молодой ещё
И не к лицу тебе излишняя...