Умерший

Царедворцы, царедворцы
До чего же вы хитры.
Всё вы видите, притворцы,
Через щелку, мне сдаётся,
Но храните до поры.

А когда для откровений
Обнаружите ходы,
Вы появитесь из тени
И царя благоволенье
Обретёте за труды.

Видит Иоав, Главком всех
Войск царя, что тот в тоске -
Сердцем царь с Авессаломом,
С сыном, что сбежал из дома
За границу налегке.

Грех его был очевиден
И в глаза бил, как фонарь -
Сына он убил Давида,
Но за дело – брат ехидный
Изнасиловал Фамарь.

Только...

Когда ты впервые глазёнки открыл
И мир, перевернутый весь,
Обилием красок тебя ослепил –
Ты принял его, как он есть.

Спешил за окном вверх тормашками люд
Назло притяженью земли,
И куча нелепиц и просто причуд
Тебя удивить не могли.

Когда ж возникал от смещенья испуг,
Крутилась головка твоя,
И всё возвращалось, что сдвинулось вдруг,
Обратно на круги своя.

Нормальным едва ль удалось сохранить,
Что свойственно лишь чудакам.
Связала причины и следствия нить
Людей по рукам и...

Люблю я русскую дорогу,
Петляющую средь полей.
Там, в тишине, могила бога
Стоит без окон и дверей,
Заросшая бузинным цветом,
В тени расхристанных ракит -
Здесь грустно и поющим летом,
Здесь и зимой душа болит
И оттого, что бог не вечен,
И потому, что нет крестов.
Зайду я и поставлю свечку
В полуразрушенный остов
Могилы умершего бога.
Я попрошу его о том,
Чтоб узкая моя дорога
Всегда вела в родимый дом.
Я попрошу, здесь небо ближе,
Оно глядит из всех прорех.
Смотрю и я, а вдруг...

Снова снится мне веселый сон как в детстве,
Просыпаясь, радостно смотрю на сыновей –
Мир, конечно, полон несуразных бедствий,
Но надеюсь, что их путь окажется не тяжелей.
Что счастливая звезда их выведет из чащи
На дорогу к дому, где без них не спят,
Что грабители на ней им встретятся не чаще,
Чем они как я их мечом разума и воли победят.
Будущее видится во сне и на яву цветком,
Прошлое – корнями, уходящими во глубь веков.
Все лучшее взойдет по стеблю вверх к потомкам,
Соединится с...

Последняя фраза в крике прозвучит
Из облака дыма поднявшегося над домом
Но во мне снова память листвою шелестит
О пятиэтажке, где мир измерялся оконным проёмом

Быть может, со мною там ещё ангел грустит
Над людьми, умершими под небесным взором
Ведь только его крыло угасших светом ярко озарит
И в свете дня и под тьмы покровом.

Твой старый дом стоит забитый-
Я постоял возле него:
Снегами и дождями мытый,
Ветрами крытый,но живой!

Когда выносят мимо тело
Весенней умершей воды-
Нагнётся он осиротело,
Помянет бывшие труды...

Потом скрипит,не успокоясь,
В ночи простуженно дыша-
Творя единственную повесть,
Играет в призраков душа...

Тоска зарницами пылает,
А звёздный шерстяной оклад
Тепла и холода не знает-
Но колется и жгётся так!

Обидно умирать от тлена,
Зачем,что брошено людьми-
Всё старится...

Эклектика – сбор разных знаний,
Учений, верований каст.
Да взять Священное Писанье,
Кто спорить в том со мною станет –
Эклектик был Екклесиаст.

В царем написанной картине
Мазки различные видны,
В конце не то, что в середине,
И только мудростью единой
Все мысли объединены.

Но кто сказал, что это плохо,
Когда учёный человек
В своих скупых и сжатых строках,
Вместивших многие эпохи,
Законспектировал свой век.

При власти, при деньгах, при славе,
Не нищ сумой, умом не сир,
Чтоб...

Ты бьешь животное, а это, ведь, не трудно,
Оно зависимо всецело от тебя,
Оно не скажет, не ответит грубо,
Но где тебе прочесть мольбу в глазах?
Оно себя не может обеспечить,
Нет рук. Оно еще не человек,
Но посмотри: в нем чувства человечьи,
Все понимает, видит, слышит всех…
Читает мысль, выпрашивает ласку,
Характер, взгляд…- глаза в глаза. Увидь.
Но насторожен и глядит с опаской
И некуда от гнева отступить…
Тебе не жаль. Ты можешь пнуть ногою,
Ты можешь бросить просто с высоты,
Ты...

Река, что разделяет мир живых
И мир, ушедших на века от нас,
Величественный, мрачный и спокойный
В царстве Аида протекает Стикс.
На его берег только души мёртвых
Могут придти и ждать своего часа.
Часа, когда Харон в ладье своей
Причалит к берегу и заберёт их.
Стоны и плач Слышны на берегу.
И никогда ещё на берег Стикса
Не приходил тот, чьё не вышло время
Лишь мёртвому дано такое право
Медленно катит Стикс печали волны.
Всё, что так важно для людей живых
Становится...

Когда закат горит огнём,
Ночь заявляет о правах,
И открывает двери сон,
Где одиночество берет размах.

Среди заброшенных могил
Умершей памяти людей,
Так одиноко бродит зверь,
Под тихим шёпотом теней.

Лишь нарушает тишину
Касание лап сухой листвы.
Зверь молча смотрит на луну,
Которая не признает мольбы.