Умелый

В королевстве кривых зеркал
Я пыталась в себя вглядеться,
Взгляд будто в тумане блуждал,
Пустота зияла на сердце.

Молчала совесть, а боль,
Казалось, лишь в прошлом осталась.
Но всё же, душа исподволь,
Словно в клетке, печально металась.

В первом зеркале я
Завистливо вдаль смотрела:
Быть рада могла за себя,
А вот за других не умела.

Второе обиженный взор
Направило прямо в глаза мне,
Пытаясь начать разговор,
Растопить моё сердце слезами.

От третьего зеркала гнев
Струился...

Я не хочу подарков от тебя,
Любовь не покупается за деньги.
Умел искусно обижать меня,
Чтоб жалостно переживать обиды эти.

Чтоб первому прощение просить,
Любовью прикрываясь исступленно,
И на контрасте – на руках носить,
Прикидываясь добрым упоенно.

И наслаждаться теплотою чувств
В момент, когда я чуточку оттаю.
При этом палец положить на пульс –
Контроль! Даже когда я «улетаю».

Спокойней чувствует себя гармошка,
Когда в мелодии вздымаются меха.
Я так хочу передохнуть...

Рассвет молочно-белый,
дождь, шорох камыша.
О, если б я умела
вот так же неспеша

уютно, осторожно
заре с дождем под стать
с любовью невозможной
душе своей внимать.

Но, повинуясь ритму,
несущемуся вскачь,
кромсала будто бритвой
всем грузом неудач,

погоней за химерой,
несбыточной мечтой.
Что счастья было мерой?
Кто мне кричал «Не стой!»?

Рассвет молочно-белый
грибным дождем шуршит.
Измученное тело –
пристанище души.

Сидит в компе уставший ламер,
И песни странные поёт,
От искушенья душой замер,
И целый день не ест не пьёт.

Неделями играет в игры,
Погряз весь в грезах и мечтах,
И к сладострастию привык он,
И без компа на сердце страх.

Во сне приходит прохожденье
Давно заброшенной игры,
Бежит он, полный наважденья
Проникнуть в новые миры.

Хватается за мышку смело,
На Enter судорожно жмет,
Надеясь - быстро и умело
Других он ламеров порвет.

Но жизнь сложна, не тут то было,
Врагам давно...

Ушла. И некого винить…
А пепел ее тонкой сигареты
Как прах любви. Его похоронить
Желания и силы нету.
***
Ты облачишься в серый балахон
И тихо будешь ждать центуриона.
Придет он, а меня свезет Харон
В Аид под ваши сладостные стоны.
Уж лучше смерть, чем видеть мне
Тебя в объятиях другого.
Я подготовлен к ней вполне.
Пусть прогневить могу я Бога,
Но драхму приберег, а не псалтырь
В последний путь вне всяких правил,
Чтобы угрюмый поводырь
Меня нарочно не оставил
На этих берегах...

Сильной женщиной себя считала…
Первой уходила, но прощала.
Собирала счастье по крупицам.
Клеила, что льдом должно разбиться.

Согревала тело, как умела.
Предавала душу… Не хотела!
От печали – хохот… Оголтело!
Нервы красной нитью – до предела.

Только хочется укрыться пледом,
От всесильности - кружочек мелом…
От усталости – да чаю с медом.
От сердечных ран – да ваткой с йодом.

Написала. Прослезилась. Помечтала.
Вроде как-то где-то легче стало
Собирать кусочки счастья … по...

…В Начале Зари, Косые Лучики Бледного (едва проглядывавшего сквозь Предрассветную Мглу) Восходящего Солнца, Казались лишь Робкими Бликами, которые то Прятались, то Метались по Небосводу как Игривые Озорные Дети, Временно оставшиеся без Родительского Глаза и Предоставленные Самим Себе в Это Прекрасное и Свежее Розовеющее Утро…

…Но Вскоре…, Лучики-Дети… Вдоволь Натешившись и Наигравшись… Осушили Слезы Ночи, Впитав в Себя Ее Силу и Скрытый Смысл…

…Жадно Выпив Утреннюю Росу Они превратились в...

На черных небесах величье звезд сверкает
Старик-мудрец наверняка все знает,
О моей жизни не ведает никто
Да я сама не знаю кто кого.

Старик-мудрец посмотрит в небо
Ему присниться путь – победа,
Он видел войны дальних стран
И кровь до неба – океан.

И он, конечно, видел свет,
А ночью множество комет,
Он видел доброту и злость,
Он шел средь них – прошел насквозь.

И в ночь, когда звезда упала
Он знал, что жизнь одна устала.
Возможно, знал он смерти суть,
И что бывает жизни...

Старый дворник дядя Вася улицу метёт
Быстро, ловко и умело. Сразу видно, спец.
Спорится в руках работа, хорошо идёт,
Но никак работе этой не придёт конец.

Дядя Вася – академик дворницких работ.
Тридцать лет метёлкой машет. Опытный эксперт.
Чистоты дворов хранитель. Молодец, но вот
Важных богословских знаний не было и нет.

А семинарист Артемий на скамье сидит,
Пачку чипсов доедает с вкусом чеснока.
Наизусть псалмы все знает, складно говорит,
Но рот чипсами заполнен и молчит пока...

Ладью срубили в понедельник. Был апрель.
Печально голову склоня, она несмело
С доски сошла... На сердце вьюжила метель.
Ведь королевой стать она всегда хотела!

Давно раскрыв корыстный план фигур других,
Ладья сражаться до последнего пыталась,
Но обессилила, пыл потихоньку стих,
Сломались копья - а война не унималась.

Удар между лопаток получить
Обидно очень. Да не в этом даже дело:
Ее стратегии никто не научил.
Не знала правил, и играть то не умела.

И кто сказал, что эти...