Ум никогда не переспоришь

Жил да был Иван Дурак.
Не любил кровавых драк,
Начитался умных книг,
Философствовать привык.
И решил преподавать,
Детям знания давать.
Раз решил – тому и быть!
Школу надобно открыть.
Можно прямо на дому,
Было бы ходить кому.

У соседки Несмеяны
(что не вышла за Ивана)
Вырос сын, зовут Прокоп,
Крепкий стан, высокий лоб.
Сила есть – ума нема,
Ходит только по домам,
Предлагает подсобить,
Если надо, в морду бить.
Вот его учить пора,
Чтоб не шастал по дворам.

Говорит Ивану мама...

Сколько снега растаяло?
Все водой утекло.
Сколько дум передумано?
Дождь стучится в окно.
Сколько лет нам отмеряно?
Ведь не знает никто.
Сколько троп мной проложено?
Знаю точно одно -

То, что в сердце моем-
Искры в пламя сбиваются.
То, что мысли мои -
Никогда не кончаются.
То, что годы летят-
Может, скоро закончатся?
То, что тропки мои-
никогда не затопчутся!

Однажды ко мне пришел старый друг
Сказал, что он болен и смертельно устал
Сказал, что у жизни один только кругЧто он свой закончил, но ближе не стал

К тому, что любил
И чего так хотел
О чем так мечтал
И, что так ненавидел
Он вышел в окно и звездой улетел
И больше его никогда я не видел

А я долго думал, над тем, что сказал мне
Мой старый друг и пытался понять
Что надо еще в этой жизни мне сделать
Чтоб хоть на мгновение ближе чуть стать

К тому, что любил
И чего так хотел я...

Ребенок, в ком сердце Кая с рожденья,
Холод Лапландии в голосе с первого крика

И глаза олененка.
Я смотрю на тебя, на поземку движений,
Похожий на мать, на невинную Герду,
Вскормленный важенкой за три февраля до лета.
Ломается снег под копытом оленя.
Стадо уходит на север, где души, как всполохи,
В сказочных юртах ближе к земле,
Где море цвета асфальта, но сравнить его не с чем.

В этом городе спрос на лекарства от импотенции и гонореи.
Я лечусь от простуды
Чаем с малиной и...

Кто вернет потерянное время,
То, что никогда не берегла
И под этот грустный дождь осенний
Как весну прохожим раздала.
Не щадила ни души не сердца
Не таила бурных чувств своих
Оттого срывала поцелуи
С губ знакомых и совсем чужих.
Улыбалась и дарила солнце,
Даже пусть фальшивое, но все ж
Мир не так уж плох, как нам казалось,
И не как хотелось бы, хорош.
Иногда, увы, бывало больно
Только я не плачу жизнь моя
За обиды этой же монетой
Тихо расплатилась за меня.
Так летели дни, недели...

Мы с тобою стоим,
По разные стороны моря,
И уже не сойтисьНам с тобой никогда.
Я в реке утопил
Свое прежнее горе,
И теперь мы враги,
Враги навсегда.

Ты мой брат для меня
Был надежной опорой,
Ты всегда помогал мне,
Как лучший мой друг,
И сражались мы вместе
С врагами и злобой,
Почему же теперь
Тишина лишь вокруг?

Свет и Тьма -
Два извечных, великих сосуда,
И в обоих из них
Царит пустота.
Ты свой меч и кинжал
Променял на свободу,
Ну а я, стал убийцей
Из страшного сна...

Бабочка, взмахнула крылом
Неповторимый узор художница вечность
День пережил свою ночь но, что будет потом
Кончится он и уйдет в бесконечность

* Но что же мы не видели еще
Но что же не увидим мы уже
Но что же мы не приняли в расчет
Но что же потеряли мы и где *

Небо, к нам приближается
Мы видим под ногами облака
Ветер здесь никогда не кончается
Мы слышим его песню сквозь века

* Но что же мы не видели еще
Но что же не увидим мы уже
Но что же мы не приняли в расчет
Но что же...

Улыбнись мне, моя звезда,
Расскажи мне про то, что будет.
Что не сбудется никогда,
И что разум навеки забудет.

Улыбнись мне, моя звезда.
Улыбнись – ведь я улыбаюсь!
Я так долго смотрел на тебя,
За твой блеск, как за нитку, хватаясь.

Улыбнись… Я тебя прошу!
Так нужна мне твоя улыбка…
Я, наверное, завтра уйду
По дорогам от горя зыбким.

Улыбнись мне в последний раз
Своей самой счастливой улыбкой,
Чтобы слезы измученных глаз
Никогда не считал я ошибкой…

Десять столетий плачет Русь,
Под «византийским» инфильтрантом,
Благословленным Патриархом…
*

* *


Поэма

Десять столетий плачет Русь,
Под «византийским» инфильтрантом,
Благословленным Патриархом…
Во Власть сочился семит-гнус
В Извечное Славян Пространство,
Чтобы под корень Древо Братства,
Вместе с Династией срубить,
Власть династическую Ханства -
Империи Всемирной - Царства(!),
Весь Мир евреям подчинить…»

VAR.

Удивлены таким вопросом? -
Не удивляйтесь, - на плаву...

Я помню город над рекой,
Где пахло яблоками летом,
Где пароход гудел порой,Прибившись к пристани нагретой.

Там снег до крыш лежал зимой,
Весною льды будили город,
И ребятишки шли гурьбой
Смотреть, как лёд тяжёлый вспорот.

По тихой медленной реке
Бродил паром два раза в сутки,
Темнел орешник вдалеке
А на пруду кричали утки.

Там в центре города был сад,
И танцевали в парке пары,
В забытой церкви без оград
Зерно хранили, как в амбаре.

В кинотеатр спешил народ
Увидеть, как...